Екатерина Романова
Фацелия Райс. Печать света. Книга 1
Адептка Райс, что мне с вами делать? многозначительно протянул декан.
К безосновательным претензиям и подкатам я привыкла, но в кабинете сидел светлый, и на концерт «линчевание Райс» пригласили зрителей. Ладно бы просто зритель, так ведь светлый! Всем известно, человеческие девушки и свет несовместимы. Нас тянет к нему как мотылька на огонь, как пчелу на нектар, как муху на В общем, невыносимо тянет. Вот и меня тянуло. Я слушала нотации декана, а сама думала, как бы развернуться и посмотреть на светлого хотя бы одним глазком.
Вы знаете, что драки до пятого курса запрещены? зловеще напомнил декан, возвращая меня в реальность. Светлый. Теплые щеки. Позор!
Да, декан Мердис, отчеканила, глядя перед собой и стараясь не думать, что сердце в присутствии зрителя бьется чаще. На нас, невинных человеческих девушек свет действует как алкоголь на пустой желудок. Сносит крышу.
Я едва стояла на трясущихся ногах и прикладывала титанические усилия, чтобы не оборачиваться.
Светлый сидел в углу под деревцем рододендрона, и, видимо, полагал, что его присутствие осталось незамеченным. А я сразу, как вошла, почувствовала сумасшедший запах озона и сосновой смолы с примесью ментола и розмарина. Умопомрачительно и убийственно для нервной системы. Мне нестерпимо хотелось развернуться и сорвать маску неизвестности с этого господина, а потом склониться ближе, чтобы разглядеть его лицо и коснуться пальцами губ
Адептка Райс! рявкнул декан, и я вздрогнула, закрывая глаза.
Спокойно, Фацелия. Спокойно! Перебесится и отстанет.
Драки до пятого курса запрещены, а после можно. Но что делать, если на третьекурсницу лезут старшаки? Отмалчиваться? Терпеть? Улыбаться и позволять издеваться над собой? Несправедливое правило ввели осознанно, чтобы отсеять слабых еще на первых курсах. Все же факультет безопасников. Не можешь обеспечить собственную безопасность, как же будешь справляться с клиентами?
Вы никчемная, тупая и слабая человечишка! прорычал декан, брызгая слюной, и тыкая в мой лоб указательным пальцем.
Бла, бла, бла
Терпеть. Просто терпеть. Он так бесится, потому что я отвергла его неприличное предложение, о чем мне не преминут напомнить.
Есть способ избежать наказания, Фацелия, намекнул он.
Вот, пожалуйста! Я подняла на декана холодный взгляд и процедила:
Лучше умру.
Он усмехнулся и выпрямился.
Если честно, наш декан внешне очень даже хорош. Как и положено боевику широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой, и слабо развитым мозгом. Его единственной извилины хватает на одну логическую цепочку: я декан все женщины мои. И я, отказавшаяся разделить с ним постель, эту логическую цепочку порвала. Если одна девушка отказалась, следовательно, они не «все мои».
Я второй год ломаю его шаблоны и не соглашаюсь на постель даже под угрозой отчисления. Да, мне приходится туго, да, с меня три шкуры дерут, хотя, как человек, я и без того на грани каждый семестр. Но я выстою. Я справлюсь. Но ни за что не лягу с этим изувером!
Может, мне отправить вас мыть полы в мужском общежитии?
Дурная фантазия декана женщины на карачках.
Как пожелаете, ответила с готовностью.
В голове промелькнули образы, как я, в короткой форме, намываю полы перед светлым, бесшумно восседающим в углу комнаты. Это была неприличная, но приятная мысль.
Поганый свет! Почему он так пьянит?
Или, быть может, вымоете полы в моем особняке?
Перевела взгляд на декана и отрапортовала:
Уверена, ваши горничные владеют бытовой магией на самом высоком уровне, но, если потребуется, приму и такое наказание.
Пятьдесят отжиманий! прорычал он, не сломав меня.
Взгляд-вызов и вот, заложив руки за голову, я приседаю:
Один, два, три
Декан любит, когда адепты считают вслух. На двадцать пятом приседании он скрестил руки на груди и прислонился задницей к столешнице рабочего стола, заставляя меня на каждом приседании любоваться тем, что топорщится у него в штанах.
Смотреть перед собой, адептка!
Извращенец хренов!
Приходилось смотреть, иначе еще пятьдесят приседаний, а я все же человек, а не оборотень или эльф. Ноги у меня не настолько гордые.
Пятьдесят! выдохнула и поднялась, разминая конечности.
Пятьдесят отжиманий, почти ласково и с садистской улыбкой приказал он, заправляя за уши черные пряди волос.