Что ж, начнем с главного. Я старшая дочь рода Вольного Ветра, семнадцатого по старшинству нашего мира, который зовется Тантерайт. Всего великих родов тридцать. Мое истинное имя леди Равьела Амарель тер Винд тан Аргхарай.
Усраться просто! Я уставилась на маму, как удав на кролика. Как она вообще это все выговорила?
Вижу, ты впечатлена, усмехнулась мама. А теперь по порядку. Приставка «тер» в моем имени указывает род, от которого я веду свое начало, приставка «тан» указывает на семейный статус, если он есть, то называется фамилия мужа.
А второе имя? Оно указывает на предка?
Верно. Таковы правила именования. Амарель была моей прабабкой, очень талантливой хранительницей.
Значит, ты замужем. Я вздохнула. Нет, я в курсе, что дети не из капусты берутся.
Но мама никогда не обсуждала со мной моего отца. Эта тема не то, что была запретной в нашем доме, однако ей становилось физически плохо, когда она заговаривала о нем. А потому я никогда о нем ее не расспрашивала.
И да, и нет, Риша.
Как это?
Все очень сложно, мама потерла переносицу.
Пятьдесят три года назад я вышла замуж за твоего отца. Это был договорной брак. Так принято между высокими родами.
Сказать, что я опешила, значит не сказать ничего. Пятьдесят три года назад? По паспорту моей маме всего тридцать восемь лет! Я всегда считала, что она родила меня на третьем курсе вуза, а отец, позабавившись с доброй и красивой девчонкой, просто бросил и ее, и приплод любви. Меня то есть. А так как я родилась болезненной девочкой, то маме со мной поначалу пришлось очень тяжело, я даже в школу пошла не как все дети в шесть-семь лет, а в восемь.
Мамин взгляд был понимающим и вместе с тем извиняющимся.
Мне сто восемь лет, детка.
Почему-то мамин возраст принять оказалось тяжелее, чем какого-то иллами, туман, который наверняка разновидность магии, да и вообще мое превращение в красивую черную птичку. Почему красивую? Да потому что я в этом уверена.
Спасибо, хранительница, раздался мягкий обволакивающий голос в голосе.
Я не смутилась, но отвечать фениксу не стала.
Пятьдесят три года назад ты вышла замуж, значит прожила в браке чуть больше тридцати лета двадцать лет назад что-то заставило тебя сбежать и скрыть, что у тебя есть я?
Примерно так. Мама набрала побольше воздуха и явно с трудом произнесла. Долг любой жены подарить наследника. Но только в великих родах первенцем обязан быть мальчик.
А если рождается девочка?
Ее убивают.
Что?
Ты не ослышалась. Дочь может родиться позже, но не быть первой. В этом случае глава рода обрывает ее существование, по лицу мамы катились слезы. Мы любили друг друга, Риша. Я и твой отец любили друг друга. Может немного странной любовью, но в договорных браках и того нет. А нам повезло, да повезло.
Я потрясенно замерла. Ничего себе откровения!
Первый раз я родила спустя семь лет брака, я заметила дрожь в руках мамочки и потянулась к ней. Но она мягко оттолкнула мою руку. Сына. Мертворожденный.
Мама вздрогнула, на миг прикрыла глаза и продолжила.
Затем было еще четыре беременности. И в пятый, последний по традициям раз, это тоже был мальчик. Он прожил несколько минут, ни повитуха, ни целители, ни сила рода не смогли вернуть его к жизни. За тот час, что пытались помочь моему сыну, я думала умру. Это тяжело, Риша
Я потянулась к маме, но та легонько отстранилась.
После, твой отец принял решение в отношении меня и моей дальнейшей судьбы.
О чем ты?
Жена главы рода должна родить наследника. Ей дается на это пять попыток. После ее или возвращают роду с позором, или убивают.
Варварство! вообще на этот счет у меня имелись другие слова. Но мама не любила, когда я бранилась при ней.
А потому мне оставалось только закусывать губу и сжимать кулаки в негодовании.
Ты стала моим шестым ребенком, Риша. Шестым и последним.
А те, кто был до меня, после первой дочери, их что же, убили?
Нет, Риша. Они родились мертвыми, твои сестры обе были мертвы. И я не уверена, что смогла бы принять твоего отца после убийства нашего ребенка несмотря на то, что это мой долг.
Не называй его моим отцом. Выдохнула я. Он лишь донор.