Мисс Хиббард, начал Вулф, я понимаю, вы желаете действий, и, несомненно, я вас порядком утомил. Прошу меня простить. Можно задать вам несколько вопросов?
Безусловно. Мне кажется
Конечно. Прошу прощения. Думаю, всего лишь два вопроса. Первый: не знаете ли вы, страховал ли недавно ваш дядя свою жизнь?
Она нетерпеливо покачала головой:
Но, мистер Вулф, какое отношение это имеет к
Он прервал ее, закончив:
К тотальному злу Пола Чапина. Я понимаю. Возможно, никакого. Размер страховки был большим?
Думаю, да. Очень большим.
И получателем назначены вы?
Не знаю. Полагаю, я. Он рассказал мне, что вы говорили о страховке. А где-то неделю назад сообщил, что наскоро проделал необходимые процедуры и страховку распределили между четырьмя компаниями. Я не обратила на это внимания, потому что мои мысли были заняты другим. Я злилась на него и пыталась уговорить его Полагаю, получателями были назначены я и моя сестра Руфь.
Не Пол Чапин?
Она уставилась на него, открыла было рот и тут же закрыла, наконец ответила:
Это не приходило мне в голову. Может, и он. Не знаю.
Да, сентиментальный романтик способен на подобное, кивнул Вулф. Теперь второй вопрос. Зачем вы пришли ко мне? Чего вы от меня хотите?
Мисс Хиббард посмотрела ему прямо в глаза:
Я хочу, чтобы вы нашли доказательства вины Пола Чапина, хочу увидеть, что он понес наказание. Я могу заплатить за это. Вы назвали моему дяде сумму в десять тысяч долларов. Я способна заплатить ее.
Вы испытываете личную враждебность к мистеру Чапину?
Личную? Она нахмурилась. Разве враждебность может быть какой-то другой, кроме как личной? Не знаю. Я ненавижу Пола Чапина и ненавидела его многие годы, потому что любила дядю и сестра Руфь любила его. Он был прекрасным, чутким и благородным человеком, а Пол Чапин погубил его жизнь. Погубил его жизнь Ах!.. Теперь
Полно, мисс Хиббард. Пожалуйста. Но вы не собирались нанять меня, чтобы я отыскал вашего дядю? Вы уже не надеетесь на это?
Думаю, нет. Ах, если бы вы нашли его! Если бы нашли Думаю, у меня не осталось надежды. Я не осмеливаюсь надеяться. Но если вдруг Даже если вы найдете его, Пол Чапин остается.
Именно так. Вулф вздохнул и обратил взор на меня. Арчи, заверни, пожалуйста, папку мисс Хиббард для нее. Если я не разложил содержимое по соответствующим отделениям, надеюсь, она простит меня. Бумага и бечевка целы? Хорошо.
Она запротестовала:
Но вам это понадобится Я оставлю это
Нет, мисс Хиббард. Прошу меня извинить. Я не могу взяться за ваше дело. Эвелин Хиббард уставилась на него в немом изумлении, а он продолжил: Дело в руках полиции и окружного прокурора. Мне безнадежно будут мешать. Мне остается только попрощаться с вами.
Наконец она обрела дар речи:
Чушь! Вы шутите! Она дернулась в кресле, буквально взорвавшись. Мистер Вулф, это возмутительно! Я все вам рассказала Вы задавали вопросы, и я отвечала Причина, по которой вы отказываетесь, вовсе не причина Почему
Вульф остановил ее, погрозив пальцем. Голос его зазвучал совсем иначе, хотя он ни на йоту его не повысил, и меня всегда огорчало, что я не понимаю, как это у него получается.
Пожалуйста, мисс Хиббард. Я сказал «нет» и объяснил причину. Этого достаточно. Просто возьмите пакет у мистера Гудвина. Конечно же, я был груб с вами, и в подобных случаях я неизменно сожалею, что не сведущ в искусстве грубить изящно. Я пользуюсь лишь упрощенными вариантами, в том числе и в бестактности.
Однако он встал из кресла, что являлось редчайшей уступкой, чего Эвелин Хиббард, конечно же, не знала. Она, тоже поднявшись, взяла у меня пакет. Она была вне себя от ярости. Впрочем, не успев даже повернуться к двери, осознала, что беспомощна больше, чем разъярена, и взмолилась:
Но как вы не понимаете, мне остается Что же мне делать?
Могу дать вам лишь один совет. Если вы не наймете никого другого и по-прежнему будете желать воспользоваться моими услугами, а полиция ничего не добьется, приходите ко мне в следующую среду.
Но это еще целых четыре дня
Покорнейше прошу прощения. До свидания, мисс Хиббард.
Я пошел открыть ей дверь, и она, конечно же, совершенно позабыла о своих ресницах.
Когда я вернулся в кабинет, Вулф вновь сидел за столом, со стигматами удовольствия, как это, по моему мнению, выразил бы Эндрю Хиббард. Подбородок его был поднят, а кончиком пальца он вырисовывал кружки на ручке кресла. Я остановился возле его стола, напротив него, и начал: