Но настоящая потеха началась днем в воскресенье. Кто-то растрепал об исчезновении Хиббарда, и воскресные газеты разнесли новость, хотя и не поднимая по этому поводу особого шума. Примерно в три часа раздался звонок, и я открыл дверь, потому что оказался поблизости, а Фриц возился на заднем дворе. Передо мной предстали два здоровяка, и первым моим предположением было, что это парочка частных детективов и кто-то интересуется моим времяпрепровождением в квартире Хиббарда прошлым вечером. Затем я узнал одного из них и с ухмылкой распахнул дверь:
Привет, привет! Припозднились из церкви?
Ответил стоявший справа со шрамом на щеке, которого я и признал:
Ниро Вулф у себя?
Хотите повидаться с ним? Перепрыгивайте через порог, джентльмены.
Пока я закрывал дверь и накидывал цепочку, они сняли шляпы и пальто и повесили их на вешалку. Затем пригладили руками волосы, одернули жилеты и прочистили глотки. Они нервничали, словно новички на первой слежке. Я был поражен. Сам я настолько привык к Вулфу и его выходкам, что уже забыл, какое впечатление производят его ядовитые замечания на твердолобые профессиональные головы его коллег. Я попросил их подождать в прихожей, прошел в кабинет и сообщил Вулфу, что явился Дел Бэском, глава сыскного агентства Бэскома, с одним из своих сотрудников и хочет видеть его, Ниро Вулфа.
Ты спросил у них, что им нужно?
Нет.
Вулф кивнул. Я вернулся в прихожую и позвал их в кабинет. Бэском подошел к столу пожать руку. Другой джентльмен стал опускать свой большущий зад в кресло, что я выставил для него, однако, уставившись на Вулфа, едва не промахнулся. У меня шевельнулось подозрение, что при первом знакомстве с Вулфом его скорее потряс не авторитет, а тучность оного.
Бэском принялся заливаться соловьем:
Прошло почти два года, как мы с вами виделись, мистер Вулф. Помните? Дело сенной лихорадки. Так я его называл. Помните служителя, который не видел, как парень ворует изумруды, потому что чихал?
Еще как, мистер Бэском. Тот молодой человек додумался использовать столь распространенный недуг для столь необычной цели.
Ага. Все они сообразительные, да вот только мозгов достает лишь немногим. Это как раз и был такой случай. Я так и кусал бы локти, кабы не вы. Никогда этого не забуду. Хорошо ли у вас идут дела, мистер Вулф?
Нет. Мерзко.
Неудивительно. Этого и следовало ожидать. Некоторые агентства вполне преуспевают на промышленной деятельности, но я никогда не пойду на это. Я сам когда-то был рабочим. Черт, да я им так и остался! Бэском скрестил ноги и прочистил глотку. Взялись недавно за что-нибудь новенькое?
Нет.
Не взялись?
Нет.
Тут я едва не подпрыгнул от писка столь неожиданно он прозвучал. Его издал другой детектив, сидевший между Бэскомом и мной. Он вдруг пропищал:
Я слышал нечто противоположное.
Так, кто это у нас варежку разинул? Бэском с отвращением уставился на него. Я же просил тебя не раскрывать рта, когда мы придем сюда. Он повернулся к Вулфу. Знаете, что его грызет? Вам это понравится, мистер Вулф. Он слышал множество разговоров о великом Ниро Вулфе, а потому очень хочет показать, что вам его не провести. Он поерзал и снова уставился на товарища. Ну ты и олух!
Мне это нравится, кивнул Вулф. Мне нравится бравада. Так о чем вы говорили, мистер Бэском?
Ну да. Почему бы и не перейти к главному. Значит, так. Я взялся за это дело. У меня на нем пять человек. Вот уже месяц, как я получаю почти тысячу долларов в неделю. Когда я завершу его, то получу такой гонорар, что смогу протянуть без пособия всю зиму. И я вот-вот закруглюсь с ним. Все, что нынче мне нужно, это немного оберточной бумаги да моток бечевки.
Прекрасно!
Куда уж лучше. И к вам я пришел с тем, чтобы попросить вас оставить это дело.
Брови Вулфа чуть приподнялись.
Попросить меня?
Оставить. Бэском подался вперед и принял важный вид. Послушайте, мистер Вулф. Речь идет о деле Чапина. Я занимаюсь им уже четыре недели. Мне платят Пратт, Кэбот и доктор Бертон. Это отнюдь не секрет, а если и был, то в понедельник вы все равно узнали бы об этом. Пратт даже вроде моего приятеля, я оказывал ему парочку услуг. Прошлым вечером он позвонил и сказал, что мне лучше пошевелиться, если я хочу, чтобы на Поле Чапине оставался мой ценник, потому что за него собирается взяться Ниро Вулф. Так я и узнал о телеграммах, которые вы разослали. Бертон прежде о вас никогда не слышал и попросил меня составить о вас отчет, но этим утром перезвонил и сказал не утруждаться. Полагаю, он поспрашивал сам и получил ворох сплетен.