Однако русскому мужику до всех этих просторов дела было мало. Глобуса он не имел, оценить просторы не мог.
Зато у этого мужика имелась колоссальная и, как мы даже без малого пятьсот лет спустя понимаем, неистребимая травма: он помнил, как однажды и на многие века была унижена Русь; он знал про Ордынское иго.
История взаимоотношений с Ордой была даже не частью национальной памяти а едва ли не всей памятью целиком, причём по большей части пугающей, чёрной.
Ни победа Дмитрия Донского на Куликовом поле, ни случившееся сто лет спустя, в 1480 году, стояние на Угре, согласно официальной точке зрения, положившее конец игу, не вытравили этой травмы. Непрестанные набеги с территорий Казанского ханства и Крымского ханства не позволяли ни о чём забыть.
Только в правление Иоанна Грозного было осуществлено до сорока походов казанских татар на русские земли в регионы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Костромы, Галича, Мурома, Рязани, Вологды. Это почти вся русская земля на то время за исключением стольного града, который крымцы ещё успеют сжечь в правление Грозного, и ещё свободного Новгорода.
Знание простого русского человека об Орде было знанием о непобедимой тьме; оно являло собой жесточайший сгусток трагедий, обид, мук.
Для русского человека эпохи Иоанна Грозного доордынская Русь была почти неразличима.
От дедов, прадедов, прапрадедов русский человек принял одно: Орда была всегда.
Орда беспощадна, Орда неоспорима, Орда сожгла сотни городов и деревень, увела тысячи и тысячи голов скота, продала тысячи и тысячи жён и дочерей на невольничьих рынках.
Орда это чудище ненасытное, многоголовое, ужасающее.
И вот в 1552 году Грозный берёт Казань.
Это вам не Куликовская битва, через два года после которой Орда вновь сожгла Москву. И не стояние на Угре что там стояние! это поход и долгожданная, невозможная, необъяснимая победа.
Тогда случился абсолютный слом сознания.
Когда сегодня говорят, что Иоанн синоним рабства, в это слово вкладываются нынешние, по сути, нелепые, паразитарные смыслы.
Русский человек эпохи Грозного воспринимал рабство более чем конкретно: в любой день может накатить злое воинство, накинет тебе верёвку на шею, если ты ещё здоров и полон сил, изнасилует у тебя на глазах твою дочь и оставит малолетнего грудного сына задыхаться и кричать в пылающей деревне. Вот, чёрт возьми, рабство а не те эфемерности, которыми сегодня многие так трогательно озабочены.
Затем Грозный пошёл по следам откатывающейся и переходящей в русское подданство Орды Астрахань, Сибирь. В 1556 году была разрушена одна из прежних столиц Золотой Орды Сарай-бату.
Это, конечно, не было никакой колонизацией, как иногда представляют то движение Руси на восток. Если и был русский Грозный царь колонизатором то вослед Чингисхану: тем более, что и сам, по матери, Иоанн Васильевич род вёл от Мамая, что для ордынской знати, давшей основу многим великим дворянским родам, имело огромное значение.
Послесловием к этому может служить полная победа в 1572 году русских войск над войском Крымского хана, пытавшегося вернуть Астрахань и Казань и возродить Орду.
Триста с лишним лет вы только вдумайтесь в эту цифру! длилось противостояние. И закончилось.
Чтоб осознать масштабы тех событий, мы даже не можем подыскать подходящего примера.
Представьте себе, что война с фашизмом длилась не четыре года, а хотя бы лет тридцать?
Или, если совсем близко к нашим дням, то такой пример. Девять десятых населения России было счастливо в день возвращения Крыма. И до сих пор большинство из нас рады этому событию, как чуду.
А теперь помножьте эту радость на сто раз, или даже на тысячу ведь сегодняшний Крым не был источником бесконечных страданий для жителей России, а только лишь свидетельством двадцатилетнего но не трёхвекового национального унижения.
И когда радость внутри вас, заполняя всё ваше сознание и отменяя бесконечную чёрную память, станет почти невозможной, вы, быть может, поймёте, чем русские люди обязаны Иоанну Васильевичу.
Грозный не синоним рабства. Грозный символ того, что рабство преодолимо.
Когда сидишь в столичном кафе, помешивая ложечкой свой утренний эспрессо, эти нехитрые вещи понять сложно.
Но если вдруг обнаружить себя в зиндане, затравленным, полуголым и всеми плюнутым, некоторые исторические реалии сразу станут ближе и понятней.