- Привет передовой землеройной науке от тружеников лесов, полей и вод!После чего он безошибочно угадал в Стихии Вяткиной руководство и церемонно приложился к ее загрубевшей, истрескавшейся руке. Стихия немедленно пошла красными и белыми пятнами.- Прошу к ухе, - застенчиво пригласила она.- Пеньков, - назвался пришлый ухажер. - Праздношатающийся.- Дубняк, - коротко представился второй, и его рука непроизвольно дернулась под козырек пятнистой кепки. - Инспектор рыбнадзора.- А мы ничего такого не нарушаем... - заголосили археологи.- Знаю, - сказал Дубняк. - Щука - хищник, бич молодняка. Лов ее на Шиш-озере разрешен круглогодично.Ему тоже поднесли ухи.- Хороши щурята, - похвалил Пеньков, наворачивая свою порцию. - Кто ловил?- Это наш Витя, - не без кокетства пояснила Стихия.- Молоток, - еще раз одобрил гость. - Видел я твою снасть. На нее и ерша не подцепишь. А ты, гляди-ка, щук таскаешь!- Это не я, - в порыве откровенности объявил Тимофеев. - Это местный житель дед Мастодонт... то есть нет...- Мамонт, - подсказал неприметный Дубняк.- Как же, знаю! - воскликнул Пеньков жизнерадостно. - Большой спец... Но щука - это не рыба. Так, баловство... Наше Шиш-озеро богато истинно ценными породами, которые в значительной мере скрасили бы ваши грядущие трапезы.- Правда? - обрадовалась Стихия. - Завтра же пошлю Витю!- Не советую, - вставил Дубняк и многозначительно покашлял.- Да шут с ними, - сказал Пеньков. - Пусть он у вас попробует сома взять. Как, инспектор, на сомов охота разрешена?- Не возбраняется, - ответил тот.- Каждому свое, - продолжал резвиться Пеньков. - Кому сомы да щуки, а кому что... Так ведь, рыбнадзор?- Не так, - промолвил инспектор. - И я тебя, Пеньков, все одно поймаю. Как ту щуку.- Сердитый же ты, - удивился Пеньков, а Стихия с неодобрением посмотрела на Дубняка. - Ну, лови, лови...- А правда, что в заводи под ракитами водяной живет? - вмешался Тимофеев.- Это кто сказал? - осведомился Дубняк.- Дед Динозавр... то есть как его?..- Вряд ли, - уклончиво произнес инспектор. - Но ловить не советую.- А рыба там, доложу я вам... - мечтательно закатил глаза Пеньков.- Ловил? - с подозрением спросил его Дубняк.- Что ты, как можно! - замахал руками тот. Они покончили с ухой одновременно, поблагодарили хозяев за угощение и степенно разошлись каждый в свою сторону.- Странные они, - сказал кто-то.- Да уж, - согласилась Стихия, с сожалением глядя вслед видному и веселому Пенькову.Тимофеев уснул прямо у костра. Он спал и видел разлюбезную его сердцу девушку Свету, блуждающую при тусклом лунном свете среди темных от времени дубовых полок Дядьевского монастырского архива, густо заваленных усатыми осклизлыми сомами ин-фолио. Высоко над ним витали стаи жадных до интеллигентской кровушки комаров, опасавшихся подступиться из-за едкого хвойного дыма, что стлался понизу - к непогоде.Далеко за полночь Тимофеев внезапно проснулся и сел. Его слегка покачивало на месте, однако мозг уже работал в привычном режиме - четко, ясно, без сбоев. На неверных со сна ногах Тимофеев добрался до своей палатки и выволок оттуда вещмешок, набитый преимущественно предметами, не имеющими ни малейшего отношения к археологии. В первую очередь его внимание привлек паяльник. Тимофеев немедля вздул костер и сунул жало инструмента в красно-белые уголья. Затем ему под руку подвернулся пустой корпус миниатюрного репродуктора, который также пошел в дело. Обратив одухотворенное лицо к черным небесам, Тимофеев на ощупь вытаскивал из мешка то старый конденсатор, то щетку от электробритвы и ничего не возвращал обратно. Он снова чувствовал себя умным, изобретательным, настоящим народным умельцем, потому что теперь хорошо представлял, как подкузьмить зловредного деда Мамонта.Самое трудное заключалось в наладке свежеиспеченного прибора.