Город на километровой горе - Андрей Шапеев

Город на километровой горе

рассказы

Андрей Шапеев

© Андрей Шапеев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Город на километровой горе

Довольно много событий, когда-либо происходивших со мной, дробятся в памяти на мелкие моменты и моментики. Некоторые из них по какой-то причине словно вываливаются из головы через уши. Таким вот образом теряется память о целом событии. И становится непонятно, было ли оно на самом деле. Образно говоря, если бы я мог заглянуть в свою собственную голову, я бы сказал, что оглядываю хозяйским взглядом то, что осталось, и думаю: «Что же это, черт возьми, все-таки было?».

Одно из таких событий случилось со мной двадцать четыре года назад. Не понимаю уже, было ли это со мной на самом деле, ведь мне-то всего девятнадцать. Во всем виноваты генно-модифицированные куры, которых держат под землей в темноте и кормят тухлой рыбой, а потом приходит мужик с топором, тяп  и обезглавливает бедняжек, что даже света белого не видели, а потом отдает на куриный салат. Очаровательно улыбаются люди с довольными лицами на плакатах и вывесках заведений, где едят такие салаты. Вкусно им. На самом же деле в таком временном парадоксе виноваты не только подземные куры и мужики с топорами. Дело еще и в другом. В чем  сам не знаю. Причины  не мой профиль.

Начнешь задумываться о временном парадоксе, о курах, о профиле своих дел  вся история потеряет смысл. Так что лучше не заморачиваться.

Мне тогда было тридцать лет. Возраст такой  ни туда и ни сюда. Как ни крути, в самую пору семью заводить, и даже уже слегка поздновато. Пора детей воспитывать, в первый класс отправлять. И до пенсии совсем недалеко. Попал я тогда в один городок в горах, почти отрезанный от мира. Всю свою жизнь я чего-то добивался, строил воздушные замки и осаждал их. Иногда брал, иногда удача от меня отворачивалась. В общем, я всю жизнь мечтал. Работа у меня была такая. Сначала учился на мечтателя; затем сдавал экзамены по мечтанию, культуре мечтания, практическому мечтанию, семейному мечтанию и физиологии мечтания; после всего пошел на первую практическую работу. Так и работал до этого момента. Работа была совершенно не пыльная, спокойная, всегда хорошо оплачивалась, и не то чтобы я был богачом, но и острой нужды в чем-либо материальном я никогда не ощущал.

Суть деятельности была в том, чтобы мечтать. Хорошо и качественно, причем в разных городах. Мечтатель я был неплохой. Поэтому меня и назначили на работу здесь, в этом городе, который очень нуждался в моей помощи.

В горы мы ехали на автобусе, долго петляя по серпантину, как по лабиринту. Когда меня уже начало укачивать от бесконечных поворотов, автобус остановился. Люди высыпали из него и приходили в себя после поездки. Это была первая остановка за четыре часа. У меня все затекло, я размял шею, поприседал, покурил. И мы снова двинулись в путь, вверх. По пути я иногда глядел вниз. Вид с гор был потрясающим, внизу все казалось таким крохотным, чудным. И в то же время, я понимал, насколько все там высокое, даже эти деревья  секвойи, и те под сто метров.

Когда мы приехали в конечный пункт, люди из автобуса разошлись кто куда. Похоже, что все они были местные и возвращались обратно из столицы. У меня возникло странное щекочущее ощущение внизу живота, которое сопровождалось вопросом: «Как же здесь все могут жить так высоко, когда за домом уже обрыв высотой в тысячу метров?». Так, думал я, вот с какой крыши лучше всего прыгать, если хочешь убиться. Но я приехал сюда не убиваться, а работать. Я зашел в магазин, в котором за кассой сидела трехрукая продавщица. Но все в порядке  так и должно быть. Люди бывают разные: у кого-то одна рука, у кого-то  две, а у этой продавщицы  три. Я приобрел у нее пачку сигарет, пакет молока и батон. Я всегда лучше работаю, когда поем молока с батоном. Идя по улице к своему офису, я ощущал, что здесь что-то не то и не так. И дело было вовсе не в том, что в любой точке городка можно было увидеть обрывающийся вниз, захватывающий дыхание крутой склон, а совсем в другом. Я поздоровался со стоявшим у входа приставленным мне в помощники одноглазым человеком. Похоже, второго глаза у него никогда и не было. Чуть позже выяснилось, что вдобавок у него одна нога короче, чем другая.