«Пусть забыли нас, пусть обидели»
Пусть забыли нас, пусть обидели,
Пусть шуршит под берегом спелый лёд,
В храме снег идёт, вы же видели,
В храме медленно снег идёт.
Хлопья виснут здесь, как заклятые,
А иконы в инее, как в гробу,
Души маются незачатые,
Хоть какую бы да судьбу
Каждой, жаждущей воплощения
На неведомом ей пути,
В храме снежное опустение,
Нас за это, Господь, прости.
«Смеркалось день переходил в сиянье»
Смеркалось,
день переходил в сиянье
Луны
сквозь воздух хрупкий, как стекло.
Веками обжитое мира зданье
Не торопило возвращать тепло.
Не ведая про скорую разлуку,
Мы спали,
не уняв счастливых слёз
И вот, как в воду, погружаюсь в муку.
И мыслей не собрать
все врозь, вразброс.
Боль сатанеет, забирает круче,
Взлетает ввысь,
под купол голубой.
Сама с собою говорю как будто,
А кажется,
что говорю с тобой
Калерия Соколова
Родилась в 1992 году в Санкт-Петербурге. Публиковалась в журналах «Звезда», «Нева», «Северная Аврора», «Аврора», в серии сборников «Четверг. Вечер» и других. Лауреат многих поэтических премий. Член СП Санкт-Петербурга.
«Ещё раз подумай: зачем я тебе нужна?..»
Ещё раз подумай:
зачем я
тебе
нужна?
Я буду плохая мать, плохая жена,
Целованная не одним десятком губ,
Не любящая рубящая: не люб.
Подумай: привычная клятвам моя рука
Трофеи брала слёзы лётчика, моряка
Затем, чтобы лучшие души нести в горсти
И чувствами этими лучшими мир спасти.
Но если однажды без ног приползу, без рук,
Без рта, что был нежен, без стана, что был упруг,
Без локонов этих, без совести, без крыла
К тебе ты один не скажешь:
зачем
пришла?
«Ни с чем не сравнимое чувство начала»
Ни с чем не сравнимое чувство начала влюблённости:
Ты в мыслях рисуешь все чёрточки, мелочи, тонкости,
Всё хочешь представить его поцелуи, объятия,
Не помнишь, о чём только что сообщили по радио,
Примеришь то платье, то кофту, не глядя, а впору ли,
С улыбкой бредёшь, чуть ли не попадая под «скорую»,
Желаешь здоровья всегда хамоватой уборщице,
Кладёшь ложку соли в свой чай, залпом пьёшь
и не морщишься,
И, главное, не замечаешь ни в чём монотонности.
Любви грандиозней порою начало влюблённости.
«Пока ты вернёшься, я выучу три языка»
Пока ты вернёшься, я выучу три языка,
Плутарха дочту, философией нос запылю,
Я Грига всего разыграю и весь ХТК,
Я стану умнее тебя и тогда разлюблю.
Пока ты вернёшься, я восемь десятков подряд
Отжаться от пола на пальцах однажды смогу,
Бежать марафонскую так, словно чёрт мне не брат,
Я буду сильней и от этой любви убегу.
Пока ты вернёшься, я стану добрей и мудрей,
Я нищенкой сделаюсь в наинищайшей стране
Пока ты придёшь из-за трижды проклятых морей.
Я стану пророком, пока ты вернёшься ко мне.
Пока ты вернёшься, я даже, пожалуй, умру.
Когда же вернёшься, в наш Зеленогорск загляни,
Ты незачем мне, но постой пять минут на ветру
Кудрявую ель на могиле плечом заслони.
К чёрту
Нет смысла ждать, и догонять нет смысла.
Я больше не готовлюсь к февралю.
С другими провожу
семнадцатые числа.
Целую всех: пусть думают люблю.
По-холостяцки запросто милуюсь,
Беснуюсь без ветрил и без руля,
Шлю к бесу профиль твой
и лица наших улиц,
Семнадцатое к бесу февраля.
Не жду, не догоняю, не надеюсь,
Не бьюсь в божбе, не верю ворожбе.
Я думала послать
всё к чёрту, а на деле
Ты дьявол сам. Пошли меня к себе.
Красавице
Тебе под силу жизни их ломать
Тех, что в сердцах оружием бряцали.
Но ты, как бессердечный дипломат,
Жонглируешь сражёнными сердцами.
И каждый ходит лёгок и лучист
И празднует своё единовластье.
А ты, жестокий логик и логист,
Для всякого найдёшь и час, и счастье.
Как бабочек, прокалываешь, жжёшь
И сушишь. Без возможности реванша
Играешь с ними в длительную ложь,
Азартная скупая донжуанша.
А бабочки слетелись на ловца
И сохнут на игле в лучах светила.
Зачем тебе их мёртвые тельца,
Когда ты и живых-то не любила?