Мы поедем вместе.
- Конечно, но каждый в своем автомобиле.
- Вы поедете в моем автомобиле, Альбер.
- Но наш общий знакомый мне этого не говорил...
- Он говорил мне. Со временем вы снова получите свой автомобиль. А пока что кладите сюда свой чемодан.
Сажусь в зеленый "мерседес" на место покойников. В отличие от моего БМВ, пропитанного запахом бензина и табака, тут господствует легкий запах парфюмерии.
Она ловко выводит "мерседес" из гаража. Опытного водителя видно по тому, как он трогается с места. Максимилианштрассе залита солнцем. Мод держит руль левой рукой, правой вынимает из сумки черные очки, и я вспоминаю бывшую секретаршу Сеймура - Грейс, хотя ее очки были не темные.
Если не принимать во внимание очки, то сходство между Грейс и Мод такое же, как между небом и землей. Та была стройная, нервная, агрессивная. А эта - "в здоровом теле - здоровый дух", спокойно-самоуверенна и холодно-доброжелательна. Чистое, матово-белое лицо, под бледно-лиловой поплиновой блузкой выделяется большой бюст, массивные бедра обтягивает юбка на серой английской фланели. Нет, у Сеймура не такой вкус. Служебное лицо - и только.
Объезжаем бензоколонку и выезжаем на автостраду. Точнее сказать: въезжаем в автостраду, ибо это особый мир, ограниченный с боков бетонными рвами, где денно и нощно нескончаемые потоки механических кровяных телец циркулируют в бетонных венах.
Изолированный, оторванный от всего окружающего мир двух измерений, сведенный к двум направлениям - того, откуда ты едешь, и того, куда едешь, - серая лента, которая непрерывно раскручивается под тобой, связывая то, что было, с тем, что будет.
- У меня такое чувство, будто вы работали на радио, - говорю я немного погодя.
- Если это вас так интересует, так я действительно там работала.
- У вас такой мелодичный, хорошо поставленный голос.
- Не понимаю, чем вам не нравится мой голос? - небрежно бросает Мод.
- Ничем. Просто он мне напоминает магнитофонную запись...
- В таком случае ни о чем меня не расспрашивайте. Будете молчать вы будет молчать и мой магнитофон.
- Почему же! Тембр вашего голоса мне приятен. К тому же у меня к вам вопрос.
Женщина молчит, глядя на бетонную ленту, что бежит нам навстречу.
Прибываем во Франкфурт около трех часов. Гостиница "Континенталь", где мы останавливаемся, несмотря на громкое название, - стандартная гостиница среднего уровня. Когда мы поднимаемся в лифте в сопровождении мальчика с чемоданами, дама предлагает:
- Примем ванну и тогда спустимся пообедать.
- Я не голоден.
- Тогда я закажу что-нибудь себе в комнату.
- Если вы будете делать заказ, попросите, чтоб мне в номер принесли газеты.
- Хорошо.
Комнаты на четвертом этаже, но довольно далеко одна от другой. Моя в конце коридора, и, пока мальчик отпирает дверь, я замечаю в глубине еще один лифт, видимо служебный.
Через несколько минут после того, как я распаковал свои вещи, принесли газеты. Наскоро просматриваю одну из них: надо же знать, что происходит в мире. Потом, по привычке, сгибаю ее на финансовой странице и бросаю на кровать. Теперь надо ждать телефонного звонка. Вскоре дожидаюсь и этого.
- Принесли ли вам газеты? - слышу голос дикторши.
- Да, благодарю.
Через полчаса она определенно позвонит снова, чтоб поинтересоваться, прочитал ли я их. А еще со временем захочет узнать, не проголодался ли я. Проверим. Звонить она будет непременно, но я не могу терять из-за этого свой последний шанс.
Тихонько выхожу в коридор, цепляю на дверь найденную в комнате табличку с надписью: "Прошу не беспокоить", запираю номер и крадусь к лифту.
Грузовой лифт опускает меня в партер служебной части гостиницы. В глубине коридора - выход на улицу. В помещении - ни души.