Оррин отвернулся.
— Хорошо, что мы не ввязались в эту потасовку, — сказал он. — Давайте лучше собирать одичавших коров.
Когда мы подъехали к лагерю дона Луиса, все суетились, складывая вещи в фургоны. К нам подошел Торрес.
— Мы отъезжаем, сеньоры, пришли неприятные вести. Отсюда мы двинемся на юг по безводному пути. Вы поедете с нами?
— Нам нужно в Пергетори.
— Тогда адиос [6] . — Торрес взглянул на меня. — Я знаю, что дон Луис хотел попрощаться с вами лично, сеньор.
Я не встретил дона Луиса у фургонов, но зато увидел Друсилью. Заметив меня, она бросилась вперед.
— О, Тай! Мы уезжаем! Я увижу тебя еще раз?
— Я приеду в Санта-Фе. Мне можно навестить вас?
— Конечно.
Мы стояли в темноте, а вокруг, готовясь к спешному отъезду, бегали люди, звенели цепи упряжки, слышались крики.
Я чувствовал себя так, словно от меня уходила частица жизни, что раньше испытывать не приходилось. И в тот момент мне расхотелось собирать одичавших коров. Мне хотелось в Санта-Фе. Неужели Оррин чувствовал то же самое по отношению к Лауре Приттс?
Но с какой стати так расслабляться? Я простой парень с гор, едва умею читать и не могу ничего написать, кроме своего имени.
— Вы будете мне писать, Тайрел?
Мне стыдно было признаться, что я безграмотен.
— Напишу, — сказал я и поклялся себе, что научусь писать. Попрошу помощи у Тома.
— Мне будет скучно без вас.
Я, как дурак, стоял, крутя в руках свою шляпу. Если бы только язык у меня был подвешен так, как у Оррина! Но я никогда не разговаривал на серьезные темы ни с одной девушкой или с женщиной и не имел ни малейшего представления, что нужно сказать.
— Ездить с вами по равнинам было ужасно интересно.
Друсилъя придвинулась ближе ко мне, и у меня возникло непреодолимое желание поцеловать ее, но какое имел право простой парень из Теннесси целовать дочь испанского дона?
— Мне будет не хватать поездок с вами, — сказал я для того, чтобы не молчать. — Точно будет этого не хватать.
Она неожиданно поднялась на цыпочки, поцеловала меня и убежала. Я тут же развернулся, шагнул вперед и наткнулся на дерево. Вдруг из-за деревьев появился Антонио Бака с ножом в руке. Не говоря ни слова, он бросился на меня.
Разговаривать с девушками — одно дело, а разбираться с такими, как Бака, — совсем другое. Отец воспитал меня правильно: я, не думая, сделал то, что надо, — левой рукой саданул ему по запястью, чтобы отвести от себя нож, а затем ударил еще раз и одновременно поставил подножку. Бака развернулся и стукнулся о ствол дерева.
Нож вылетел из его руки. Я поднял его и пошел своей дорогой, даже не оглянувшись. По-моему, он один раз застонал, но точно остался жив. Просто сильно ударился.
Том Санди был уже в седле, мой Серый приплясывал рядом с ним.
— Оррин с Кэпом уехали. Мы встретимся у форта.
— Ладно, — согласился я.
— Мне показалось, что тебе захочется попрощаться с внучкой дона Луиса. Не просто покидать такую красивую девушку.
Я посмотрел на него и сказал:
— Это первая девушка, которая обратила на меня внимание. Я не избалован женщинами.
— Если такая девушка, как эта, тебя любит, то не о чем беспокоиться, — спокойно произнес Том. — Она настоящая леди. Ты должен гордиться.
Затем он увидел нож в моей руке. Все, кто хоть раз подъезжал к фургонам, знал его. Бака постоянно доставал нож и демонстрировал окружающим.
— Начинаешь собирать коллекцию? — сухо спросил Том.
— Вообще-то не думал, — я засунул нож за пояс, — вроде как случайно наскочил на него.
Мы проехали несколько шагов, и Том спросил:
— Ты убил его?
— Нет.
— А надо было, — сказал он, — потому что рано или поздно тебе придется это сделать.