Замок сенаторов. Комната Кено. Вечер.
40-летний мужчина гладил свою форму. Его голова имела прямоугольную форму, возможно, из-за вытянутого подбородка, возможно, потому что Кено был тем еще громилой. Он посмотрел на лежавший рядом бластер. Полковник искренне надеялся, что оружие ему не пригодится. Перемирие с неаболурианцами было необходимо. Нельзя допустить начала новой войны, особенно тогда, когда вся галактика еще помнит старую. Надев свою форму, Кено вышел из комнаты. Он сам попросил себе простую комнату не привык спать в богатых покоях.
Замок сенаторов. Обеденный зал. Вечер.
Сенаторы Неабулии вовсю пировали. Они веселились. Лишь Фалле и Кено тихо сидели и наблюдали за действиями сенаторов.
Кенту сидел во главе стола, и, заметив удрученные лица 2 гостей, поднялся, подняв вверх руку с бокалом.
Кенту.
Выпьем за мир в галактике! Пускай он торжествует!
Сенаторы подняли свои кубки и выпили, даже гости не удержались выпить за такой тост.
Кенту.
К нам приехали гости! Делегация из Сената, мы должны принять их на высшем уровне и развеселить, и попытаться договориться.
Один из сенаторов.
О чем?
Кенту.
О мире во всей галактике.
Неаболурианцы засмеялись и выпили.
Фалле.
Вы все смеетесь, разве мир это смешная вещь?
Голоса сенаторов приутихли.
Кенту.
О каком мире можно говорить, когда Сенат штурмовал Бакстеди?
Кено.
Сенату пришлось ее штурмовать. Бакстеди опасная планета. На ней прятались террористы.
Кенту.
И мирные жители, которых Сенат разбомбил.
Фалле.
Вопрос о Бакстеди выносился на заседании Галактического Сената, но делегации с Неабулии на нем не было.
Кенту.
Неабулия находится в плохих отношениях с Сенатом после решения вопроса о торговых путях через Трандон, вы должны знать об этом, сенатор.
В зале повисла тишина. В диалоге участвовали Фалле и Кенту. Изредка свое веское слово вставлял Кено.
Фалле.
Я помню. Тогда я выступил против вас.
Кено.
Трандон считался боевой планетой. Торговые пути через него не могли быть безопасными.
Кенту отмахнулся.
Кенту.
Теперь планета Расп, по которой проходят пути Сената, считается боевой.
Кенту усмехнулся. Его сенаторы поддержали его.
Кено.
Этой оккупацией вы решили отомстить Сенату за Трандон?
Кенту.
И Бакстеди.
Замок сенаторов. Покои Фалле. Ночь.
Кено сидит в мягком кожаном кресле. Он, как и Фалле, устроившийся на стуле, обдумывает ситуацию.
Кено.
Мы знаем причины их вторжения. Теперь нам есть отчего идти. Придется вести переговоры о Бакстеди и Трандоне.
Фалле.
Что вы хотите этим сказать?
Кено.
Нам придется признать бомбардировку Бакстеди неумелым планированием действий Сената.
Фалле.
Но тогда вся работа Сената пойдет ко всем чертям! Будут рассматриваться все дела!
Кено.
Пока мы с вами болтаем, Неабулия ведет оккупацию Распа. Умирают рапсанцы.
Фалле.
Нет. Я не могу на это пойти, полковник. Сенат сожрет меня с потрохами.
Кено.
Вы же сенатор, у вас есть власть, вы можете столкнуть это дело с мертвой точки.
Фалле.
Не могу. У меня не хватает полномочий.
Кено.
Тогда переговоры ни во что не выльются.
Кено поднялся. Фалле посмотрел на него.
Фалле.
В тот день, когда Сенат решил бомбить Бакстеди, я выступил против юомюежки. Меня никто не послушал. Неаболурианцы затеяли всю эту заварушку не просто так. Они уже давно ждали повода. И Сенат сам его дал.