А иначе как я смог устроиться на оборонное предприятие? Уж наверно на место кого-то. Нам даже платить со временем обещали лучше. И всё совсем наладилось.
Я даже где-то жил. То есть имел квартиру. Впрочем возможно, это было общежитие не уверен.
Сидел на кухне, курил и просматривал старые письма. Одно из них почему-то было адресовано не мне, а одному моему старому другу. Как оно ко мне попало? Интересно.
Потом я задумался и забылся. За окном что-то начало громыхать не то молния, не то салют.
И я понял, что опять война и воодушевился. На этот раз я решил сам принять участие в войне. Твёрдо решил.
Война
«Бешеную негу и упоенье он видел в битве»
Н.В.Гоголь
И вот я уже на танке. В Новосибирске ещё много чего происходило. Я не могу припомнить всего. Помню, гонялись за какой-то бабой, у которой в авоське были банки с тушенкой или дымовыми шашками. Поймали.
Но теперь я на танке. У нас всего два танка, но это неважно воевать можно. Революции делаются не числом, и даже не умением. А чем же они делаются? Они делаются Ну, их делают те, кто владеет идеями. У кого-то есть идеи они делают революции. А остальные сидят и ждут, пока по ним прокатятся гусеницами. Таких можно и двумя танками всех передавить, постепенно конечно. Хватило бы горючего. И резерва техники.
А пока мы на взлёте. То есть на горе. И нам надо спуститься. Чтобы всё-таки начать осмысленные боевые действия. И я командую своим подопечным, чтобы поскорей стелили дорогу досками. Как-нибудь проедем. Страшно. Уж больно большой уклон. Доски ломаются под танком с таким хрустом что хоть уши затыкай. Но мне весело.
Давно мне не было так весело. Пахнет еловой смолой. Опять хвойные. Когда-то так пахло от крема после бритья, когда я ещё брился и был влюблён, а не уподоблялся всяким хемингуеям и кастрам. Сердце замирает, как в детстве, когда скатывался с дощатой «американской» горки. Танк того гляди сорвётся в пропасть. Но мы проезжаем.
Впереди пустынный двор какого-то склада лесопильной продукции. Чтобы спустится туда с нашей горы, опять-таки надо сделать скат настил. Благо досок по близости хватает. Ах, как благоухают эти умирающие доски!
Вот спустимся, развернёмся, поломаем вокруг все возможные заборы, и помчимся прямо на врага, как под Прохоровкой! А второй-то танк от нас приотстал. Как бы не перевернулся. Вдвоём всё же веселее и больше надежды победить. Отдаю приказ своим, чтобы поднялись обратно на гору и постелили нашему напарнику дорогу.
С кем мы воюем и за что? неважно. Вероятно, с капиталистами. Они же последнее время нам больше всего досаждали. Где-то далеко, но не очень далеко, надрывно гудят заводы, дымят трубы. Там ещё работают. Вероятно, эти капиталисты там и спрятались. Засели, понимаешь. Разворачивайтесь в марше! Огонь! От воодушевления у меня чуть было не случается апоплексический удар. Лысина вся вспотела как после ложки хорошего перца!
Ура! Ур-ра! Урррра! Танки идут на штурм. Я на башне. Мои люди со мной. Доски хрустят, трескаются, ломаются, разлетаются вокруг фонтанами щепок. И не только доски. Но пасаран!
Новосибирск (Перекрёсток)
«призраки убеждают спящего в том, в чём бодрствующего не могут живые»
Блаженный Августин
Новосибирск не оправдал моих надежд. Всё в нём было как-то сумрачно и непригоже. Из знакомых нашёлся только один якобы костоправ. Который всего больше хотел прописаться в Москву или на худой конец в Англию. Какой же он патриот! Я, к тому же, очень сомневался в его целительских способностях. Уж очень всё это отдавало дилетантизмом, если не сказать шарлатанством.
Я возобновил поиски пресловутого кинотеатра с названием на «Б». Смутное предчувствие подсказывало мне, что отыскав эту точку на карте, я смогу нечто, хотя бы нечто, для себя решить.
Однажды мои поиски увенчались успехом. На станции метро, на скамейке сидел тот самый «чудо-доктор» и читал газету. В газете этой был список увеселительных заведений с указанием репертуара на неделю. Тут-то я и обнаружил своё «Б» и сразу выяснил, как до него добраться благо, что рядом со мной был старожил. Он, впрочем, сам довольно слабо ориентировался в Новосибирске.
Со времён войны город сильно разросся и так шагнул за Обь, что одна его нога не видела другую. Помощник мой указал мне на север. И вот, наконец, я добрался до вожделенного кинотеатра.