- Пора на ленч.
Тарелки с едой выскочили из автоматов на пружинных подставках. Роби молча взял овальную тарелку и шаровидный сосуд с молоком. Красный резиновый мяч пульсировал и бился, как сердце, в том месте, где он его спрятал, - под рубашкой. Прозвучал гонг. Роби торопливо проглотил еду. Начался беспорядочный бег к туннелю. Словно перышки, дети были переброшены через весь остров на Социологию, а потом, в середине дня, опять на площадку для игр. Часы уходили.
Роби ускользнул в глубину сада, чтобы побыть одному. Ненависть к этому притупляющему, раз навсегда установленному распорядку, к учителям и сверстникам - ученикам бушевала в нем каким-то очистительным потоком. Он сидел один и думал о своей матери, которая была так далеко. Он вспоминал до мельчайших черточек ее лицо, ее запах, ее голос и то, как она обнимала и гладила и целовала его. Он опустил голову на руки, и вскоре они стали влажны от его скупых слез.
Он уронил свой красный резиновый мяч.
Нечаянно. Он думал только о матери.
Густые заросли всколыхнулись. Что-то двигалось в их дебрях быстро-быстро.
Какая-то женщина бежала в высокой траве.
Она убегала от Роби, но вдруг поскользнулась, громко вскрикнула и упала.
Что-то блеснуло в лучах солнца. Женщина бежала по направлению к этому серебристому блестящему предмету. Сфероид. Серебряный звездный корабль! Но откуда же появилась она? И почему бежала к шару? Почему упала, когда он, Роби, взглянул на нее? Кажется, она была не в силах подняться. Роби вскочил со своего камня и помчался к ней. Он поравнялся с женщиной и остановился.
- Мама! - вскричал он.
Ее лицо дрогнуло, и черты его стали меняться подобно тающему снегу. Потом на нем появилось выражение жестокости, оно сделалось четким и красивым.
- Я не мать тебе, - сказала она.
Он не слышал ее слов. Он слышал лишь собственное учащенное дыхание, вырывавшееся из дрожащих губ. Он был так слаб от пережитого потрясения, что едва стоял на ногах. Он протянул к ней руки.
- Неужели ты не понимаешь? - Лицо ее было холодно. - Я не мать тебе. Не называй меня так. Зачем мне название? Пусти меня обратно к моему кораблю. Я убью тебя, если не пустишь!
Роби пошатнулся.
- Мама, разве ты неузнаешь меня? Ведь я - Роби, твой сын! - Ему хотелось только одного - поплакать возле нее, рассказать ей о долгих месяцах тюрьмы. - О, пожалуйста, вспомни меня!
Ее пальцы схватили его за горло.
Она душила его.
Он пытался вскрикнуть. Но этот крик был пойман, загнан обратно в его легкие, готовые разорваться. У него подкосились ноги.
И вдруг, вглядываясь в ее холодное, злое, жестокое лицо, Роби нашел ответ - нашел ответ, хотя ее пальцы все крепче сжимали его горло и в глазах у него было уже почти совсем темно.
В ее лице он увидел черты Песочного человека.
Песочный человек! Звезда, упавшая с летнего неба. Серебряный шар - корабль, к которому бежала эта "женщина". Исчезновение Песочного человека, появление красного мяча, исчезновение красного мяча, а сейчас появление матери. Все это имело какую-то связь.
Матрицы. Стереотипы. Навыки мышления. Шаблоны. Материя. История Человека, его тело, все, что происходит во Вселенной.
Сейчас она убьет его.
Ей нужно, чтобы он перестал думать, - тогда она будет свободна.
Мысли. Мрак. Теперь он уже почти не мог пошевелиться. Он был очень-очень слаб. Сначала ему показалось, что "она" его мать. Он ошибся. И сейчас "она" убьет его. А что, если он все-таки будет думать и придумает еще что-нибудь? Попытайся, Роби. Ну же, попытайся! Он весь напрягся. Во мраке и хаосе его мысль работала упорно, упорно.
С диким воплем его "мать" начала уменьшаться, сжиматься.
Он напряг последние силы.
Ее пальцы выпустили его горло. Яркое лицо сморщилось. Тело съежилось, осело.
Он был свободен.