Отслужив свою последнюю литургию 1 сентября 1963 года, отец Николай скончался 20 сентября, напутствованный Таинствами Исповеди, Елеосвящения и причастившись Святых Тайн за несколько часов до смерти.
По свидетельству очевидцев, во время его похорон, превратившихся в настоящее церковное торжество, солнце на небе играло, как на Пасху. После кончины отец Николай неоднократно являлся во сне своим духовным чадам и близким, оставляя этими посещениями тихую радость в сердцах людей. Многочисленные случаи помощи по его святым молитвам также являются неоспоримым свидетельством того, что отец Николай обрел милость у Господа.
Более подробно с биографией этого чудного пастыря, с воспоминаниями его духовных чад и с письменным наследием батюшки читатель сможет познакомиться в отдельном сборнике[9], посвященном протоиерею Николаю Голубцову.
* * *Несколько слов необходимо сказать и о тех людях, благодаря которым до нас дошли издаваемые ныне беседы перед исповедью. Наталия Михайловна Соболева (11.VII.192230.IV.2001) духовная дочь отца Николая. Наталия Михайловна окончила исторический факультет Московского университета с красным дипломом и поступила в аспирантуру, откуда была отчислена за веру. Некоторое время она работала в светских организациях, а затем поступила в Издательский отдел Московской Патриархии[10]. Известно, что в 1950-х годах она в совершенстве владела восемью иностранными языками, а в дальнейшем продолжала изучать языки, в том числе и китайский. В начале 1960-х годов по благословению отца Николая она приняла тайный постриг с именем Надежда от руки иеромонаха Иова (Кундри)[11]. Выйдя на пенсию в 1977 году, Наталия Михайловна несколько лет преподавала русский язык в Московской Духовной Семинарии.
Окормляясь у отца Николая все годы его пастырского служения (19491963), она помогала батюшке конспектировать святоотеческие толкования на Святое Евангелие, выполняла и другие «редакторские послушания». Но самое ценное, что дошло до нас из ее трудов, это записи общих исповедей, которые проводил отец Николай. Наталия Михайловна конспектировала эти беседы, аккуратно переписывала в тетрадь, давала их на проверку отцу Николаю и затем печатала на машинке. Некоторые духовные чада батюшки переписывали для себя эти беседы, впоследствии отдельные проповеди публиковались в «Журнале Московской Патриархии»[12].
Примерно одна треть публикуемых нами бесед была записана Надеждой Никитичной Фроловой (р. 1927)[13]. Вместе со своей подругой Ниной Федоровной Желтовой (р. 1922)[14] с 1952 года она окормлялась у отца Николая и, посещая богослужения, запоминала беседы, проводимые им перед исповедью. Обладая очень хорошей памятью, дома она записывала слова батюшки, а потом печатала на машинке и показывала отцу Николаю. Интересно, что проповеди, конспектируемые в храме Наталией Михайловной и записываемые по памяти Надеждой Никитичной, практически идентичны и почти не имеют расхождений.
Об этих двух удивительных подругах, сохранивших теплые воспоминания о своем духовном отце, упоминает в биографии отца Николая Наталия Михайловна Соболева: «Двум девушкам он [отец Николай] сказал: У вас есть сокровище. Они недоумевают только что кончили учебу, нет ни сберкнижек, ни золота. А он: Это ваша дружба. Она будет проходить испытания, но не разлучайтесь друг с другом. И действительно, дружба Нины и Нади проходила испытания, одна даже хотела уйти, но батюшка явился ей во сне (уже по кончине) и сказал: Не уходи. Так они вдвоем ухаживали за престарелыми родителями Нины и похоронили их, так Нина была поддержкой Наде, когда та уже в преклонных годах дважды сломала ногу и руку, так они и живут теперь вдвоем на протяжении почти полувека»[15].
Теперь, по прошествии более сорока лет со смерти батюшки, подруги вспоминают: «Всем своим обликом, словами, делами, всей своей жизнью отец Николай проповедовал любовь. Это самое сильное, самое яркое воспоминание о батюшке: он был воплощением любви.
Бывает, закончится служба, выходит батюшка, и к нему идут люди со своими бедами. Мы смотрим, как по-отечески заботливо он с ними разговаривает, и думаем: почему у нас нет беды?..
Отец Николай служил попеременно в храме Донского монастыря и в церкви Ризоположения, и его духовные чада тоже посещали оба храма, ходили за своим пастырем. Между прочим, на два этих храма в те годы приходилось всего три (!) священника, а богослужения были ежедневными»[16].