Первый раз до Москвы, ответил я так же полушепотом, чувствуя желание выговориться и уж этим заглушить тревожные мысли, не дававшие покоя с пятничного звонка. Устраиваюсь.
Ну дай бог, дай бог. Небось и получать порядком будешь, не то, что у нас, в Детове.
Я в Калуге работал, в книжном.
Неужто в Калуге еще книги читают? в ответ я улыбнулся.
Нет, у нас печати-штампы. Все равно закрылись, даже поддельные никому не нужны, это вырвалось невольно, желание рассказать о себе случайному попутчику было тем больше, чем дольше продолжался разговор. А книги, разве что в электричке.
Да кого ж ты здесь видишь читающим? Это для москвичей, им забава читать в поездах, и пристально взглянув в глаза, я невольно поежился, первый раз такую ранищу, да?
Да. До этого в Москву ездил разве что, когда курьером работал. Два года назад, в той же Калуге.
До Первой или Второй?
До Второй оба раза.
Ну это полчаса всего, впятеро меньше. А больше в Калуге работы не сыскалось, стало быть? я кивнул. Ну да, ну да, я вот тоже, сперва в Детове пытался устроиться, потом в Медыни, Юхнове, Алексине. А там и до Москвы семь верст киселя хлебать, и не останавливаясь. Ведь почему все в нерезиновую прутся? Думаешь, медом там мазано или зарплата выше? Выше, конечно, но Вот скажи, тебе будут платить за проезд в этом поезде?
Как жителю другой области не положено.
Значит, три с половиной тыщи в месяц выкидываем только на это. Плюс тыща триста на метро, ведь ты им тоже будешь пользоваться.
Все равно, куда выгодней моей прежней работы. Не уговаривайте, все прутся за деньгами, как бы далеко ни приходилось ехать.
Да не только. Вот смотри, ты в родном Детове много знаешь печатей-штампов? Наверное, одна контора. В Калуге от силы пяток. А в столице даже если только по ним работать, до конца жизни занятие сыщется. Потому и прутся, что выбор такой, в России-матушке не старайся, не сыщешь. Вот и весь сказ. Я кивнул, соглашаясь. И такой перекос никакими судьбами не выправить, всегда будет в столице надежней устроиться. А заодно, он как-то странно на меня глянул, можно и себя устроить. Или напротив. Это уж как получится.
Что получится? не понял я про судьбу.
Да вот как со мной получилось. Я ведь этой электричкой двадцать лет с малыми перерывами езжу. Сперва на Варварке работал, потом на «Динамо», затем у Выхина. Еще где-то. А вот когда тут прямо, у самого вокзала белорусскими игрушками торговал, тогда со мною и приключилось. Семь лет назад. Я тогда уже успел бессонницу подхватить. А она на новое место устраивалась, тоже нервничала. С Калуги как раз. Цветы продавала в киоске у станции метро «Смоленская», говорила, очень хлебное место, с трудом получила. Ну это потом, когда мы с ней познакомились, он помолчал немного, электричка остановилась у Малоярославца. Двери с шипением хлопнули, впустив трех-четырех человек. Здесь, незадолго перед нашим поездом, от станции ушел первый на Москву. Со всеми, на первопрестольную работающими.
И вот, что странно. Мне тогда пятьдесят стукнуло, как раз девятины после дня рождения, он даже не улыбнулся, как-то неприятно оскалил зубы, ей же и тридцати не было. Совсем молодка. А вот
Солнце пробилось сквозь набежавшие ниоткуда низкие тучи, ярко высветило салон. Кто-то забормотал в полузабытьи, кто-то лишь отвернулся от косых пока лучей, еще тепло-желтых, только набиравших силу.
Дальше проще, осмотрев дремлющих на солнечной стороне, он повернулся: В октябре уже мы солнца в дороге не увидим. А вот летом ездить морока сущая, он снова неприятно оскалился и замолчав враз, добавил: На себе узнаешь. Все на себе, когда год, второй, третий в Москву гонять станешь. Жизнь сразу переменится.
Дай бог, произнес я невольно подумав о собеседовании. И тут же, почувствовав морозец, произнес, пытаясь переменить тему: Вы сразу сошлись, значит, он покачал головой. Воспоминания не то, чтобы неприятны, но задевали; вроде и говорить не хотелось, и не говорить не мог.
Нет, конечно. Оба уже повидавшие на своем веку, она ей тоже досталось. Она в Калуге жила, у вокзала, раз встретились в электричке, проговорили до самой Москвы, второй наверное уже не случайно я именно в тот вагон сел и ее выискивал взглядом. Конечно, не случайно, она тоже приподнялась, когда до Суходрева электричка добралась. Обратные пути у нас разные, но в тот, второй раз, уж договорились друг друга встречать. Я пустой, она с сестрой и ее дочерью жила, так что, на час позже выезжать даже в охотку. А там и ее электричку отменили, она сказала, судьба. Через полгода ко мне переехала. Вроде бы зажили. Ведь как хорошо получалось мы вместе и дома и большую часть пути на работу и в выходные все. Иногда нам не давали отпуска в один месяц, но выкручивались как-то. Вместе ведь.