Но женщина не спешила переходить к главному делу, как, по-идее, полагалось бы после трапезы. Вместо этого решила пояснить:
Бифштекс, разумеется, не натуральный. Заменитель мяса, соя, костная мука, ароматизаторы и загустители И всё такое прочее.
Всё равно отличный вкус. И пахнет божественно. Да и насыщает неплохо. Не то, что белковые палочки там. У меня.
При упоминании места, где, как наверняка знала женщина, его содержали, он удивился: её уши покраснели! Впрочем, с собой она справилась легко, и даже взглянула ему в глаза вполне дружелюбно. Сказала:
Спрашивай. Ты же наверняка хочешь узнать, почему тебя не Утилизировали.
Ну, то, что меня должны были, как ты изящно выразилась, «утилизировать», мне стало понятно после того, как там, за стальной дверью, зашипели горелки. А то, что спасла меня именно ты, я понял по голосу. Он у тебя вполне приятный, несмотря на стальные начальственные нотки. И узнаваемый. А спросить я хотел вот о чём: когда ты Как бы это поизящней натешишься со мной, меня всё равно
Утилизируют?
Диана всё же вспыхнула на этот раз краска затопила всё лицо и перешла на шею, за которую она вдруг схватилась рукой словно женщине стало трудно дышать. Когда снова взглянула ему в лицо, в глазах стояли слёзы:
Я Прости. Наверное она моргнула раз, и другой, Боюсь, я не смогу сохранить тебе жизнь, как бы мне не хотелось! Мне всё равно придётся. Да, отправить тебя на утилизацию. Потому что через три недели будет очередная повальная чистка и проверка, и тебя так и так обнаружат!
Роджер не стал показывать, что разочарован или обижен:
Понятно. И Сколько их, несчастных секс-игрушек, было до меня?
Никого! Нисколько их не было! женщина действительно рассердилась, закусив губу. С гневным взором она напомнила какую-нибудь древнюю фурию. Но молнии её взор метал недолго: похоже, спохватилась, что по должности не положено проявлять столь открыто эмоции, и даже улыбнулась почти нормально, а не наиграно, как вначале, Ты у меня первый!
А Что же надоумило тебя, уважаемая спасительница, оставить меня Для себя?
Если честно, ты Хм-м Ну, понравился мне. Ты рационалист. Как и я сама. Но ты можешь быть и поразительно смел и азартен! Как я сама могу только Мечтать.
Да и лицо твоё Вполне приятно. А кроме того, я, как пятое лицо на Станции, тоже имею кое-какие привилегии. И своё представление о субординации: чего можно, а чего нельзя высшему Персоналу Станции.
Почему эта с-сучка, Координаторша, может заводить любовников, а я нет?!
Ага. То есть то, что я пока остался жив свидетельство и твоего благорасположения, и твоего Статуса?
Ну В какой-то степени да. И того, и того. она отвела взгляд. Роджер легко догадался, почему женщина так смущается и сердится, несмотря на этот самый «Статус». Всё-таки женщина всегда женщина. Какой бы властью её не обличили, и как бы тщательно она не пыталась контролировать свои эмоции. Им-то как раз не прикажешь!.. Даже если их почти незаметно нетренированному наблюдателю, вроде подчинённых, Роджер-то тренированный! Он научился читать микромимику тела и лица ещё тогда в той жизни. Оказалось очень полезно. И для работы, и в «быту».
Ну а главное вряд ли то, что ему сейчас втюхивают про «спасение» правда. Скорее, заготовленная и отрепетированная Легенда. И именно от осознания того, что она ему её «втюхивает», женщине и некомфортно.
Но чего же от него хотят кроме?.. Или больше ничего, но чтобы много!..
Роджер долго и пристально глядел в красивые, большие, и сейчас чуть покрасневшие глаза. Вздохнул. Сказал:
Ладно. Настаивать не буду. Не хочешь не говори.
Чёрт! Ты Ещё и умён и хитёр. Когда догадался?
Когда ты открыла дверь в спальню. Несмотря на всю твою «сдержанную деловитость», еле слышный вздох облегчения у тебя вырвался.
Женщина невольно покачала головой и дёрнула плечиком:
Зар-раза ты, Роджер. Циничен. И наблюдателен.
Что есть, то есть. Без этого не выжил бы.
Он ласкал её неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой.
Знал, что не должен пока ни пугать излишним напором, ни изображать «мечтательного и романтичного воздыхателя». А вот именно умудрённого и опытного любовника. Профессионала.
Когда они вылезли из ванны, где он долго и тщательно намыливал а затем и смывал пену с её поджарого и стройного тела, заодно оглаживая и массируя то, что полагалось оглаживать и массировать, она уже только молча моргала, учащённо дыша: явно не могла дождаться!..