Прочесть? Разумеется, ответил он, доставая специальную лупу. А ты сам, старина, разве не можешь? Ах да, я помню: ты никогда не умел прочесть ни одной надписи старше шестидесяти лет. Ого! Это древнееврейские письмена. Ага! Есть! И он прочел вслух: «Дар Соломона, великого царя Израиля, любимца Яхве, прекрасной Македе Савской, премудрой правительнице Сабы, дочери царей». Вот что написано на кольце, Адамс, чудесное кольцо. Царица Савская, Бат-Мелохим, дочь царей, и добрый старый Соломон. Превосходно! Превосходно! Хиггс попробовал золото на язык и подержал кольцо в зубах. Гм! Где вы раздобыли эту штуку, мистер Адамс?
О, ответил я со смехом, разумеется, там же, где всегда, то есть в Каире. Я купил кольцо у погонщика ослов за тридцать шиллингов.
Ну да? недоверчиво спросил Хиггс. Я думаю, что камень в кольце стоит дороже, хотя, вероятно, он поддельный и надпись тоже Адамс, добавил он сурово, вы решили подшутить над нами, но еще никому на свете не удалось провести Птолеми Хиггса. Кольцо бессовестная подделка, но кто нанес надпись? Этот человек отлично знает древнееврейский язык.
Я вовсе не собирался над вами подшучивать, признался я, никто, кроме вас, мистер Хиггс, не говорил мне, что надпись древнееврейская. Сказать по правде, я полагал, что она древнеегипетская. Я ручаюсь только за то, что кольцо дала мне или, вернее, одолжила женщина, носящая титул Вальда Нагаста. Считается, что она прямой потомок царя Соломона и царицы Савской.
Хиггс снова поднес кольцо к глазам и стал внимательно разглядывать, потом, словно по рассеянности, опустил перстень к себе в карман.
Я не хочу спорить и показаться невежливым, ответил он со вздохом, и выражу только свое мнение. Если бы все это рассказал мне не ты, старина Адамс, а кто-нибудь другой, я назвал бы его лжецом и шарлатаном. Любому школьнику известно, что «Вальда Нагаста» означает «дочь царей Эфиопии», а «Бат-Мелохим» это «дочь царей» по-древнееврейски.
Капитан Орм усмехнулся и заметил:
Теперь я понимаю, почему вы не популярны среди археологов, мистер Хиггс. Ваша манера полемизировать напоминает телодвижения первобытного дикаря, размахивающего каменным топором.
Если не желаете прослыть невеждой, Оливер, лучше лишний раз не открывайте рот. Люди с каменными топорами давно вышли из первобытного состояния. Пусть доктор Адамс изложит нам свою историю, а потом станете критиковать.
Я не уверен, что капитану Орму будет интересен мой рассказ, произнес я, но молодой человек заверил меня:
Напротив, мне очень любопытно, и прошу вас доверять мне точно так же, как и мистеру Хиггсу. Я не обману вашего доверия.
Я на мгновение задумался, потому что первоначально планировал поделиться своими приключениями только с профессором, человеком хоть и грубоватым, но умным, знающим и порядочным. Однако интуиция побудила меня сделать исключение в пользу Оливера Орма. Он нравился мне: в его карих глазах таилось что-то привлекательное. Кроме того, я убедил себя, что не случайно столкнулся с капитаном в доме Хиггса: в таких вопросах я фаталист.
Разумеется, мистер Орм, ответил я, ваша интеллигентная внешность и дружба с профессором Хиггсом достаточно веские аргументы в вашу пользу. Только поклянитесь мне, что, пока я жив, вы никому не передадите ни единого слова из того, что сейчас услышите.
Клянусь, торжественно произнес он.
Вы хотите, чтобы мы оба поцеловали Библию, так, что ли? спросил Хиггс. Признавайтесь, мистер Адамс, где вы достали это кольцо, где провели последние десять лет и откуда возвратились?
В течение пяти лет я находился в плену у племени халайфа. Следы этого «удовольствия» вы увидели бы на моей спине, если бы я разделся. Полагаю, что я единственный неверный, кого халайфа оставили в живых, и случилось это лишь потому, что я врач, а значит полезный человек. Остальное время я провел в странствиях по североафриканским пустыням, разыскивая своего сына Родрика. Вы помните моего мальчика, мистер Хиггс? Вы должны бы помнить его, ведь вы его крестный отец и я несколько раз присылал вам его фотографии.
Да-да, закивал профессор с добродушным видом, я как раз на днях случайно нашел письмо Родрика с рождественскими поздравлениями. Но что произошло, дорогой Адамс? Я ничего не слышал об этом.
Несмотря на мой запрет, сын пошел вверх по реке поохотиться на крокодилов, ему было в то время двенадцать лет, и дело происходило вскоре после смерти его матери. Его похитили люди из племени махди и продали в рабство. С тех пор я не прекращал искать его, но бедного мальчика продавали из племени в племя, и только его музыкальные способности и слава о них помогали мне время от времени находить его следы. За великолепный голос арабы называют его сладкоголосым египетским певцом, и он, по-видимому, научился хорошо играть на местных музыкальных инструментах.