Что это работает в противостоянии цивилизаций уже доказано в реальности на примере СССР и США, но тогда появляется риск перевертыша, который оставляет мир в нестабильном состоянии. Пока они подпирают друг друга изо всех сил, на них много что держится, а если одну ножку из этой системы убрать падать начинает, причем с треском. А тут есть уникальная возможность проверить на, вообще говоря, не враждебных, а просто чужеродных, да еще и биологически разных цивилизациях. Так что шансов, что одна сторона передумает и примет путь другой стороны, просто нет. Пока понятно?
Понятно, профессор, согласилась Аля, И что делать надо?
Обеспечить относительно мирный первый контакт, поскольку нам нужен эксперимент на невраждебных цивилизациях. Причем без чудес, исключительно через действия героев.
Разумеется, профессор, я понимаю, опять согласилась Аля.
Вот и хорошо, одобрил Укантропупыч, И еще одно «но»: поскольку цивилизации должны знать друг о друге как можно меньше, на другую сторону не подглядывать. Вы с Кали будете знать, что происходит на вашей стороне, Алексель и Михаэлем на их, что происходит на обеих, буду знать только я. Изоляция необходима для чистоты эксперимента, если информация о другой стороне просочится раньше времени, все испортим и ничего не выясним. Это понятно?
Понятно, профессор, вздохнула Аля, А зачем Гиту с Мишей привлекать? Разве мы с Алешей не справились бы?
Может, и справились бы, а может, и нет, пожал плечами Укантропупыч, У тебя ж целый флот военных параноиков под началом будет, и уследить, чтобы какой балбес гашетку не вовремя не нажал, да еще не прибегая к чудесам А у Кали с Михаэлем опыт общения с военными побольше вашего будет, так что помощь не помешает. Тем более они и сами вызвались, им тоже интересно.
Ну и хорошо, ответила Аля, принимая у меня чайник и начиная разливать чай, За компанию не так скучно будет.
Слияние с героями частичное, добавил профессор, Большую часть времени они будут осознавать себя собой, просто будут иметь возможность с вами мысленно общаться. При необходимости можно брать контроль на себя, но ненадолго. И так, чтобы герой потом не раскаивался. Подробности и детали будем обсуждать по отдельности. Как раз, чтобы изоляцию поддерживать. Так что пока можно разговор о задании закончить.
Профессор, а можно воспользоваться случаем и еще дурацких вопросов позадавать? спросил я, уже усевшись на диван с чашкой в руке. Мартик приоткрыл один глаз, убедился, что я не собираюсь сесть на его пушистый хвост, и закрыл его снова.
Ну, задавай, почемучка ты наш, усмехнулся Укантропупыч.
Кстати, а это ничего, что я так много дурацких вопросов задаю? поинтересовался я.
Дурацкие вопросы будят фантазию, усмехнулся он, А поскольку среди нас дураков нет, приходится справляться своими силами. Я думал, ты специально, чтобы удовольствие собеседникам доставить.
Ну, и это тоже, скромно расшаркался я, Тогда первый дурацкий вопрос: как общие блоки у нас работают? Вот, скажем, блок цензуры, который все эти воздушные трусики, пеньюарчики делает. Очевидно, один и тот же, но работает индивидуально. Скажем, я могу у себя отключить, а вы все всё равно одетыми останетесь. Как это устроено?
Просто устроено, пожал плечами профессор, Примитивный полезный демон. У каждого своя копия работает. Именно поэтому один бог не может раздеть другого.
Как это не может? спросил я с удивлением.
Профессор с некоторым интересом поглядел на меня и добавил:
Ну, есть одно исключение. У парных богов слишком много общих кусков сети, так что если желание отключить блок цензуры идет с достаточно глубокого уровня, блок может просто не разобрать, что команда пришла не от хозяина, а потом, покосившись на Алю, добавил с хмыком, Или, там, не от хозяйки.
Аля сделала вид, что занята чаем, а я задумался.
Так что ж это получается, профессор, что найти свою парную богиню это простейшее занятие? Просто ходи вокруг и пытайся раздеть всех подряд, которая голая твоя?
Не так быстро, ученик, возразил он, Помнишь анекдот про поручика Ржевского, когда у него молодой корнет Оболенский спрашивает про его секрет успеха у женщин. А тот отвечает, подходишь на балу к даме и что?
Говоришь, «Мадам, а можно вам впендорить?» послушно ответил я.