Не понял, отец потёр лоб.
Да так, ничего, к слову Вот куда вы меня отправляете, чего это я вам сделал плохого, за что вы лишаете меня всех благ цивилизации?
Ничего, ничего, потерпишь, неделя не такой уж большой срок.
Мать поцеловала сына в лоб, после чего младший Звенигорошек вытерся рукавом.
Тринадцать лет терпели, можно подумать, неделя погоду сделает.
На вокзале объявили о прибытии электрички под номером девять. Родные попрощались, и Добрыня вошел в вагон. Он, нужно сказать, был пустым, и поэтому Добрыня мог выбрать абсолютно любое место. Запретный плод всегда сладок, Добрыня нашёл сидение, на котором было написано ручкой: «Место моё, не занимать!»
Было вашим, стало нашим, с этими словами Добрыня повалился на сиденье.
Вагон постоянно трясло, и заснуть ему никак не удавалось, и всё же через некоторое время наш герой задремал.
Прошло около часа, когда его разбудил чей-то хриплый обиженный голос:
Написано же, не занимать. Опять тридевятое.
Что? Кто здесь? спросонья Добрыня вскочил на ноги. Перед ним стоял человек преклонных лет, одетый в полушубок, его горло было обмотано толстым шарфом с эмблемой футбольного клуба «Спартак». Периодически мужчина сморкался в носовой платок. Под мышкой можно было разглядеть газету «Советский спорт».
Не знал, что человек в таком возрасте может промышлять вандализмом в электричках.
Вот что, малой, это я для своих писал. А ты, я смотрю, не здешненский, раз правил не знаешь. Ты сиди, сиди. Я себе другое место найду, получше.
Добрыня ничего не ответил, он только лишь проводил старика взглядом и тут же ахнул. Внезапно среди деревянных сидений оказалось одно большое кожаное кресло, в которое этот самый незнакомец и сел.
«Не мог я его не заметить, откуда ему было взяться, не могли же его внести, покуда я спал, хотя такое тоже не исключено. Чудеса, одним словом», рассуждал про себя Добрыня.
Старик раскрыл газету и начал читать. Добрыня всматривался в его задумчивое лицо, но подойти к нему не решался.
Вижу, тебе хочется посидеть на мягком кресле, не отрываясь от чтения, произнёс старикан.
Вот ещё, придумали, мне и здесь хорошо.
Хорошо-то оно, может быть, и хорошо, только тут гораздо теплее.
Добрыне пришлось снова удивляться, сразу за мягким креслом незнакомца вместо очередного деревянного сиденья располагался электрический камин. Малец протёр глаза, дабы убедиться, не показалось ли ему.
Не может быть, произнёс он вслух.
Может, ещё как может.
А я вообще и не затем смотрел в вашу сторону, пытался хоть как-то привлечь к себе внимание Добрыня и перевести разговор в другое русло, всё же посидеть в тепле ему хотелось.
Неужели? удивился незнакомец, после чего громко чихнул, да так, что газета вылетела из рук и оказалась возле сиденья Добрыни. Звенигорошек не преминул воспользоваться случаем и, подобрав газету, подошел к старику.
Будьте здоровы.
Спасибо, старик взял газету. Говорила мне Кикимора: не езжай, не езжай, грипп в городе, надо было мне её послушать, теперь вот чахну.
Спортом интересуетесь?
Вроде того, в нашей деревне газетного ларька нет, да и почта не ходит. Приходится в город ездить за газетами. А тут ещё и повод, к нам в деревню должен был явиться великан. Хотел всех опередить, первым на него посмотреть. Да, видимо, обманули.
Вроде взрослый человек, а в такие сказки верите.
Да чего стоишь, в ногах правды нет, садись уже, Кащей подвинулся, и Добрыня, послушавшись совета старшего, с радостью сел в кожаное кресло, в котором тут же и утонул. От камина повеяло теплом, теперь он был полон решимости завязать разговор.
А я вот за «Зенит» болею.
Сочувствую, произнес старик. А я за «мясо» топлю, старик указал пальцем на красный ромбик.
Соболезную, парировал Добрыня. Добрыня Звенигорошек, он протянул свою руку незнакомцу, и тот, пожав её, вначале несколько смутился, а после представился:
Кощей Иванович Бессмертнов.
Шутите?
Нисколько. Я болею за «Спартак».
Да я не про то, я про фамилию вашу и имя.
А, ты об этом, так ведь Кощей я, Иванович, Бессмертнов.
Так если вы Кощей, так если вы Бессмертнов, почему заболели? Добрыня засмеялся.
Не веришь, значит.
Не верю.
Старик полез в карман полушубка и достал из него свой паспорт. Развернув, он передал его Добрыне. В графе ФИО слова старика подтвердились, но самое поразительное было то, что в графе возраст стояли прочерки. Добрыня вернул паспорт Кощею.