А сейчас?
А сейчас страшно другое. Спать есть с кем, просыпаться не с кем.
И ты идешь на поиски? И что ты предложишь, потенциальной коллеге по кровати?
Ну, не Брамса же слушать и не стихи читать?
Что вот так предложишь переспать?
Это было бы здорово. Все ясно и понятно. Хотя обоим и так все ясно, но вот надо соблюдать условности. Я расскажу, как страшно спать одному, что боюсь пустой квартиры, и когда ветерок дует в форточку, колыша занавески, мне не к кому прижаться, и очень хочется уткнуть свое лицо в женскую грудь.
Купи себе плюшевого мишку.
Иваныч! Иваныч! А поговорить?
Так ты хочешь пригласить поговорить?
Можно и поговорить, если в мозгах что-то есть. Одно не исключает другого.
До того или после того?
Вместо того, заметил Аркадий.
Юмористы. Шутки ваши старые и грустные. Нет полета фантазии у вас.
Вон, смотри, кивнул Аркадий на девушку, танцующую не далеко от их столика. Она была в откровенно коротком, обтягивающем платье. Движения ее были достаточно эротичны, тело извивалось. Лица они не видели, та, танцевала к ним спиной. Какая фантазия! Не знаю, как спереди, но сзади фантазия богатая, продолжил Аркадий, когда все обратили на нее внимание.
Я пошел, Женька направился к танцующей девушке.
А ты куда? обратился Аркадий к Иванычу, чего боишься в своей квартире.
Боюсь увидеть утром на кухне не знакомую женщину.
Я не знал, что ты женоненавистник. Ты что сменил ориентацию?
Еще чего. Не люблю утром делать вид, что все замечательно, а сам думаешь, как бы она побыстрее свалила и остаться одному. Что сидеть? Дело сделано. А так, утром проснешься в усталой истоме, встанешь, наслаждаешься и не видишь разбросанные женские вещи. Утро надо встречать с кем-либо близким и не только по телу, но и по духу, но никак не с незнакомкой, которая при свете может быть не так привлекательна утром, как вечером.
Да, в тени мы все прекрасны.
Так что я домой. А ты? Что хочешь сейчас?
Выпить на берегу реки.
В чем дело? Что мешает? Составить компанию?
Нет, Иваныч, я хочу один.
Хочешь прогуляться?
Именно.
Будь осторожен.
Мы замолчали. В это время подошел Женька: Ну, как вы тут?
У нас все хорошо. А твоя фантазия?
Разыгралась.
Ну, что расходимся, предложил Иваныч.
Подожди, Аркадий подошел к бару, взял три по сто виски и подал друзьям, у меня тост. Тебе, Женька, желаю, чтобы твоя фантазия была хороша и спереди и сзади, и чтобы шорох занавески не заглушал скрип матраца. Тебе, Иваныч, чтобы утром выйдя на кухню, ты увидел прекрасную пустоту, которую ты заполнишь только собой, а посмотрев в зеркало, ты увидел только себя, свою небритую, но такую любимую физиономию, а не кого-то рядом. А мне провести остаток вечера у воды и наслаждаться своим настоящим.
Они выпили. Женька ушел к своей новой знакомой, а Аркадий с Иванычем вышли на улицу. Пожали друг другу руки и, пожелав удачи, разошлись.
Аркадий зашел в ближайший ночной магазин, купил бутылку виски и направился к реке. Город жил своей ночной жизнью. Набережная была полна народу, который прогуливался теплым вечером. Аркадий спустился к реке, отвинтил крышку с горлышка бутылки и сделав глоток, направился вдоль берега по бетонной дорожке.
Вдруг его слух уловил шум. Он отвернулся от реки и увидел чуть впереди двух мужчин, двух бомжей.
2
Аркадий первый раз видел, как дерутся бомжи. Самое интересное то, что один старался ударить другого не кулаком, а скейтбордом, чему Аркадий даже сначала не поверил. Как он у него казался, откуда он его взял? Бомж держал его обеими руками и плоской стороной бил другого по спине, а тот, как мог уворачивался. Аркадий не стал вмешиваться в процесс выяснения отношений, а остановившись, глотнул из бутылки.
Видимо его движение отвлекли их от столь важного момента решения спорного вопроса, и оба остановившись, обернулись.
Тебе чего надо? спросил тот, что был со скейтбордом.
От вас ничего, а от жизни так, по мелочам. Но мне кажется я отвлек вас от интеллектуальной беседы. Я в вашем споре не в счет. Можете не обращать на меня внимания.
А что ты здесь делаешь?
Гуляю. Надо же людей посмотреть и себя показать.
Показал? продолжил тот, кто начал разговор, и тут же внимательно взглянув на руку Аркадия, спросил, а что это у тебя в руке?