Второй диспетчер продолжал оцепенело смотреть на видеолокатор, словно пытаясь наладить связь мозга с событиями в небе Атлантики.
Смотри! Один ушёл в сторону! вдруг воскликнул он, глядя на экран видеолокатора.
Тут Джекинсон озадачился не на шутку:
Быть может, они вошли в Треугольник?..
Бывает всякое. Может и вошли. Но тогда неизвестно что будет, не менее озадаченно произнёс второй. Он осмотрелся, словно ища незримой поддержки. Но факт оставался реальным: самолёты исчезли. И нужно было что-то предпринимать
Джекинсон выпалил:
Давай срочное сообщение!
Второй диспетчер кинулся к пульту и тут же дал сообщение:
Внимание! База! Говорит Центр управления полётами! Мы зафиксировали исчезновение четырёх объектов в районе Бермудского треугольника! Связь с ними потеряна. Пятый объект отклонился от Треугольника.
Спустя несколько мгновений в Центре управления полётами прозвучал ответ Базы:
Зафиксируйте точные координаты этого места. Держите связь с объектом!
Связь прервана! крикнул второй диспетчер.
Постарайтесь её восстановить, беспристрастно ответил мужской голос на том конце связи.
И тут внезапно прозвучал сигнал с борта истребителя:
Земля! Где вы?! Земля!
Билл Джекинсон мгновенно вошёл в контакт и ответил:
Земля слушает!
Голос, сопровождаемый страшными помехами, продолжил:
Земля! Я «Борт 202»! Я Джон Майстон! Все самолёты исчезли! Это чудовищная дыра! Это аномалия! Я падаю!..
Помехи заглушили голос. Связь прервалась
Джекинсон растерянно смотрел в пространство, затем повернулся к помощнику и сдавленно произнёс:
Вот она, Бермудская аномалия
Это конец трагически выдохнул второй диспетчер.
Это шоковое напряжение, вызванное неадекватным событием в небе Атлантики, произвело взрыв дремавших эмоций с последующим ускорением мыслей диспетчера.
И Билл Джекинсон дал указание:
Нужно срочно вызывать спасателей.
Второй тут же передал экстренное сообщение вышестоящим структурам:
Внимание! База! Говорит Центр управления полётами. Один из объектов учебных полётов «борт 202» терпит катастрофу в районе Бермудского треугольника!..
В это время в небе Атлантики над океаном маневрировал стратегический истребитель, пытаясь выйти из пике Страшная вибрация сотрясала воздушную машину. Пилот истребителя понял, что его машина обречёна; и в последний момент он катапультировался. А обречённый самолёт упал в океан
Сколько прошло времени с момента падения истребителя в океан неизвестно, как не было пока известно и то, остался ли жив катапультировавшийся пилот. Но время всё проясняет. И вот, над Атлантическим океаном появился спасательный вертолёт
Командир спасательной группы, глядя из вертолёта на океанский простор, произнёс, обращаясь к пилоту:
Будь осторожней; где-то рядом это зловещее место Красота-то какая! Просто жуть
У меня маршрут всегда выверен, спокойно ответил пилот. Он глянул вниз и добавил: Да. Вот он, Бермудский Треугольник
Мы не исчезнем? вдруг спросил озабоченный командир, видимо вспомнив случаи внезапных исчезновений в этом таинственном Треугольнике.
Нет. Мы туда не пойдём, всё также спокойно ответил пилот вертолёта.
Командир спасателей вглядывался в океанский простор, пытаясь хоть что-то увидеть в нём. Он озадаченно вымолвил:
Что-то не видать никого
Пилот сообщил по связи:
Алё, «Спутник»! Я «Спасатель» сто первый, нахожусь в районе Треугольника. Объект пока не обнаружен. Проверьте координаты.
Тут же прозвучал ответ:
«Спасатель», вас понял. Объект, по всей видимости, снесло на северо-восток. Скорректируйте курс
Окей! Беру норд-ост
Пилот изменил курс. Вертолёт, сделав крен, взмыл над океаном
Да, командир спасателей неспроста волновался, вглядываясь в просторы Атлантики, именно им предстояло выполнить эту нелёгкую операцию по спасению пропавшего пилота, и не где-нибудь, а в экстремальной зоне Бермудского треугольника И хоть пилот сказал: «Мы туда не пойдём», теперь стало ясно: придётся идти туда, в эту шокирующую лавину марева и дикой пучины. Это была мрачная, безжалостная стихия, лишённая надежд на чудеса и помощь извне, это была свинцово-тягучая поверхность океана со свистом ветра и запредельной тоской И войти в это беспощадное пространство мог лишь тот, кто лишён был жалости к себе, кто имел единственный путь лишь вперёд вопреки всем опасностям и ужасам воображения