В дверях появилась бабка в строгом черном платье, с жемчужной ниткой на шее и косой, в виде короны уложенной на голове.
— Бабушка, что с тобой? Что-то случилось?
Бабушка молчала. Неожиданно потемнело, небо заволокли тучи, в комнате появился туман, который постепенно густел, и вскоре Валерия не могла уже видеть бабку Наталью, она лишь слышала свистящий шепот: «Верни все, верни. Только ты это можешь». Туман сырыми хлопьями стал прилипать к ней, она почувствовала, что не может вырваться из его цепкой сырости, хотела закричать, но он начал душить ее, вползая в открытый рот. Задохнувшись, с глазами, полными слез, она села в кровати, не понимая, где она и что происходит. В спальне было очень холодно и сыро, слегка приоткрытое с вечера окно распахнулось настежь из-за сильных порывов ветра. Занавеска вилась под потолком. На улице лил холодный серый дождь. С портрета скорбно смотрела бабка Наталья.
— Я верну все, — прошептала Валерия пересохшими губами, — Если нужно будет, я вырву свое… Клянусь.
* * *
— Толик, это ты?
Мать была на кухне, как всегда готовила какое-то очередное суперблюдо, чтобы угодить своему красавчику-сыну.
Как ему надоела эта убогая жизнь и эта квартира, и даже мама с ее нелепым обожанием и постоянной готовностью исполнять все его прихоти! Что она понимает в жизни? В той жизни, которую он видел во сне так ясно, что казалось ее можно потрогать? Оставаться дома было невыносимо. Он переоделся в любимые черные джинсы, надел легкий лиловый джемпер, взял мобильник, сунул бумажник в задний карман" пересчитав деньги еще раз, как будто их могло стать больше. В коридоре схватил черный замшевый пиджак и, не заглядывая в кухню, бросил на ходу:
— Ма! Я ушел!
— Толик, а ужин? — спохватилась мать, но дверь уже захлопнулась за ним.
Он дошел до ближайшего киоска и купил банку пива, открыл и жадно сделал несколько глотков, Холодное пиво слегка погасило пожар в его груди. Так, с банкой в руке, он двинулся в направлении любимого боулинг-клуба.
* * *
Уже была половина девятого, а я все еще торчала в пробке на Старокубанской. Ну просто гиблое место. В девять часов у меня встреча с клиенткой в центре города. Еще вчера шефиня предупредила, что клиентка — новая русская из породы самодуров, запросто вываливала на голову официанту икру, если она была недостаточно свежей. Впрочем, об этом я даже не думала, — мое внимание было всецело поглощено рассматриванием стоящих вокруг автомобилей. На любой из них я поменяла бы не глядя свою «шестерку», все еще резвую, но слегка побитую. Машина слева была хороша: новый серебристый «БМВ». «А стоит в пробке, как все, — философски сказала бы Клавдия, моя лучшая подруга. — Ты бы лучше на мужчин обращала внимание».
Я как будто услышала ее голос. Мужчина за рулем был ничего, даже очень, настоящий мачо аля Бандерас, смуглое лицо, ни бороды, ни усов.
Интересно, какие у него глаза? А вдруг синие?
Солнцезащитные очки скрывали глаза водителя.
И солнца вроде нет уже неделю. Я пялилась на парня. И место рядом с водителем свободно…
Сигнал машины сзади перемежался с весьма крепкими выражениями. Неужели это в мой адрес?!
— Ты ехать собираешься, коза безрогая?!
Романтические грезы рассеялись, и я попыталась лихо тронуться с места, но машина предательски хрюкнула и заглохла. Вот черт, опять форс-мажор! Серебристый «БМВ» равнодушно скользнул мимо. Я с изумлением увидела, как из заднего окна спланировал легкий шифоновый шарф цвета спелой моркови и приземлился прямо в лужу рядом с моим передним правым колесом. Сто шестьдесят у.е. в бутике неподалеку. Забавно, пару дней назад я сама рассматривала такой же и презрительно хмыкнула, когда увидела ценник.