Ему всего всегда много хотелось, может и хорошо, что он ни к одной из них не привязан. И все ему позволено, что душе угодно, хотя меня это никогда особенно не волновало.
Но ведь у них будут дети, как они потом поладят друг с другом.
Она говорила о том, что давно терзало и саму Ольгу. Она знала, как велико в душе упоение властью. И если что-то и погубит этот мир то сыновья Святослава от разных жен, в том можно не сомневаться, но что же с этим поделать? Она не ведала этого.
Постепенно все сглаживалось. Девицы вели себя довольно скромно, скандалов не возникало. Они понимали, что терпеть этого князь не станет. Но когда умерла Ольга Любава осталась совсем одна и она стала понимать, как ей не хватает этой суровой женщины.
Она стала совсем бессловесной и безропотной, как тень. И к ней перешла служанка, боготворившая старую княгиню. Она пыталась как-то развлечь ее рассказами о старине. Но она привыкла к сильному характеру Ольги и никак не могла понять, как же, все получив, можно такой оставаться.
Мария поднялась с постели, почуяв приближение князя. С русыми, распушенными по плечам волосами она была похожа на ведьму, и очень симпатичную ведьму. Святослав чувствовал ее насмешку над ним или всем происходящим, но это не смутило его князь приближался к ней.
Нынче моя очередь? с вызовом спросила она.
А ты этим недовольна? он не позволял никому шутить и вольничать, но и не был с нею слишком резок, хотя сопротивление злило его. Хитрости были противны всему его сознанию, хотя возможно, для того, чтобы ощутить хоть какое-то сопротивление, он появлялся у нее чаще, чем у иных.
За честь почту, ответ держала она, но он не до конца верил всему, что она говорила, хотя страха не было в ее голосе, и вид казался бравым, даже вызывающим.
Новая княгиня на меня косится, мало ты жене своей уделяешь внимания, княже, говорила она, пылко обнимая и лаская его.
Одним махом сбросил князь на пол сначала ее, а потом и свое собственное одеяние и припал к ней:
Ты о княгине беспокоишься? хрипло спросил он, от страсти, наплывавшей волнами, говорить становилось все труднее.
Она ничего не ответила.
Я князь тут, и мне решать, где и с кем ночь проводить, Не в силах больше сдерживаться, он толкнул ее на подушки, разбросанные по широкой кровати. И они замолчали на какой-то срок, забыв не только о княгине, но и обо всем мире, притаившемся за стенами комнаты наложницы.
Не думай, что власть твоя безгранична, усмехнулась она, когда он отстранился от нее и прикрыл глаза от радости и усталости, казавшееся невероятно приятной.
Он резко открыл глаза и поразился ее дерзости, хотя редко что могло в этом мире удивить великого князя Святослава.
А ты что, бунтовать собралась? поинтересовался обнаженный, и оттого невероятно красивый князь, вздрагивал он то ли от утихавшей страсти, то ли от нахлынувшей ярости. В голосе его звучало неподдельное любопытство.
В порошок сотрешь, все еще смеялась она, понимая, что с огнем играет, но никак не могла остановиться, говорят, что бунтовать по-разному можно. Возлюбленная Олега вроде утопилась, а он потом всю жизнь к тому озеру ходил и на других смотреть перестал. Но это был Олег, он умел любить по-настоящему, а для тебя мы только наложницы, ты и лиц и имена наших не помнишь.
В голосе Марии вспыхнула обида, и послышался страшный упрек. Она была немного пьяна и болтала больше обычного. Тяжело на нее навалясь снова, Святослав хрипел от страсти и улыбался каким-то своим мыслям. Но слова ее показались странно обидными. Сколько они могут его попрекать этим бесценным Олегом. Как может та, которая спит с ним и получает от этого удовольствие, (великий князь не сомневался в этом) думать о предке его, от которого праха дано и в помине не осталось. Она говорила это не в первый раз, но нынче, когда он всей душой стремился к ней, не думая ни о какой другой, слова показались особенно обидными. Он знал, какая опасная зараза зависть, как она исковеркала всю жизнь его отцу. Тому вообще рядом с этим их ненаглядным Олегом добрую половину жизни прожить пришлось, а потом тень его, как грозовая черная туча все время нависала над его головой. И мать до сих пор любит его, зовет его. Она уверенна, что пока он хранит их, с миром ничего не случится. Но если Олег отвернется, они погибнут вместе с Киевом, градом, который он для них завоевал, и в котором души не чаял. Может, потому она так любила и лелеяла город этот, а он все время старался держаться от него как можно дальше, боясь, что Олег будет им недоволен.