Грозный был голос, неприятный. А ответное «угу» показалось Василисе знакомым. Да что с того? Что-то плохое должно было произойти. И батюшке непременно рассказать надо!
После того как опять скрипнула уличная дверь, Василиса выждала по всем правилам пряточных игр, в которых дворовые холопцы часто обманывают: притворятся, что ушли, а сами стерегут, когда ты из своего схорона вылезешь. Так вот, Василиса посидела немного, а потом пошла в светёлку, чтобы надеть платье и ноги согреть в домашних валенках. Хотела она тут же пробраться к матушке, рассказать ей о разговоре.
Как добралась до своей опочивальни, Василиса не помнила вроде не более полусотни шагов, а обуял её сон по дороге. Вошла и сразу завалилась на перину, даже накрыться не смогла, заснула.
И понесла Василису быстрая река мимо родных берегов. На берегу стоял князь, а рядом батюшка с матушкой. А на них надвигалась чёрная живая туча. Жуть затопила всё нутро. И Василиса изо всех сил боролась с речной пучиной, не давая увлечь под воду, делала отчаянные вдохи и выдыхала криком в водяные пузыри.
Когда силы почти покинули её, княжеская внучка сделала очередной вдох и открыла глаза. В свете луны над ней возвышалась бревенчатая стена. Грубые, неотёсанные брёвна начали двигаться и по одному вываливались из стены, пока не показался проём, за которым была пропасть в сотни локтей. Пропасть светилась изнутри, манила девочку. Но полететь туда было страшно, и Василиса, зажмурившись, опять поплыла по реке.
Как она доплыла и выбралась, было непонятно, но когда глаза снова открылись, она спокойно покачивалась на волнах перины. Дом она узнала по запаху: это был запах её бабушки. Солнце уже взошло и светило как раз на стол, где стояли крынка с яблочным взваром, плошка дикого мёда и лепёшки. Саму Веренею Никитишну внучка увидела не сразу. Так неподвижно сидела она на лавке спиной к светёлке, словно и не было её здесь. Будто соломенная кукла в бабушкиных одеждах.
Спрыгнул с печки чёрный кот Вещун, и бабушка задышала, повернулась к Василисе.
Долго ты с Горуновым заклятьем боролась. Я уже подумала, что не вытащу тебя.
Бабушка, Василиса поднялась на перине, я здорова уже? Матушку хочу увидеть!
Увидишь. Коли очень хочешь. Да только далеко твоя матушка сейчас. Подальше вашего княжеского подворья. И идти нам туда своим ходом придётся, а не в повозке ехать, как ты привыкла.
Достала бабушка из-за печки готовый узелок, приладила его за плечами и взяла Василису за руку. Так и поплелась она за бабушкой: неумытая, с неприбранной косой и босыми ногами. Очень неуютно было ей идти в таком виде: а ну кто из дворовых встретится сразу матушке доложат, что княжеская внучка ходит хуже холопки на людях.
Но потом отвлеклась Василиса от своих мыслей, захотелось ей есть.
Сначала косилась она на бабушку Веренею не сообразит ли сама, что у внучки маковой росинки во рту не было уж сколько дней. Но бабушка сомкнула свои уста в тонкую нитку и молча шла, глядя перед собой. Василиса уже придумала, как завести разговор о пристане и утреннем кушанье, как бабушка повернулась к ней и посмотрела серьёзно прямо в глаза.
Васька, слушай меня! За теми деревьями начинается лесное царство. Народ там окаянный. Оборотней много. Как бы нам не пропасть. Иди за мной, держись за край моего платья, по сторонам не смотри. И ни звука из твоих уст вырваться не должно. Лесные люди первым делом звуки слышат.
Тут же забыла Василиса про голод. Вдохнула побольше воздуха, будто под воду идти собралась, взяла край бабушкиного платья, сжала в кулаке и пошла.
Солнце стало в зенит, Василиса пожалела, что не спросила, сколько идти им по лесному царству. Через несколько часов бабушка стала спотыкаться. Видно было, что ноги её устали, да останавливаться не хочет. Видно, скоро выйдут они из лесного царства, тогда и отдохнут.
Вдруг сбоку хрустнул сук. Василиса обернулась и ахнула: мелькнуло за деревом батюшкино платье. Стала Василиса вглядываться, и увидела, что выглянул из-за дерева батюшка, улыбнулся ей. И только девочка моргнула, а батюшка уже рядом с ней, и сидят они на поваленном дереве. Батюшка ей рассказывает, что заблудились они с Веренеей Никитичной, а он пустился вдогонку и нашёл их. А не то беда могла случиться.
Заулыбалась Василиса, хорошо ей на сердце стало. Батюшка в обиду не даст, даже лесному народу, какими бы они оборотнями ни были Оборотни! Похолодела спина у Василисы. Поняла она, что батюшка без дозора ни за что бы не поехал её искать. И так по-доброму говорить бы не стал он всегда серчает, когда беда может случиться. Закрыла Василиса глаза и увидела перед собой бабушку, та звала её за собой и показывала, что глаза открывать не надобно.