Да, мама не ошибалась, считая дочь девственницей. Физиологически так и было, но все же в полном смысле девственницей Вероника, конечно, себя не считала
Первым, сто лет назад, был сокурсник Паша, такой же «поздний», как она сама. Он сначала долго и тайно страдал, так что Вероника ни о чем даже не догадывалась. Потом как-то пригласил ее к себе домой якобы по делу (мама об этом, конечно, никогда не узнала), там вдруг набросился, всю обслюнявил, приспустил джинсы с трусами до колен и разрядился Веронике на новую юбку.
Впечатлительную Веронику при этом зрелище немедленно вырвало только что съеденным тортом прямо на ковер, и она, красная, как рак, бросилась в ванную. Пашка в это время, морально раздавленный и напрочь убитый, тихо скулил, забившись в угол дивана, но Веронике было его совсем не жалко: замыв ковер, она принялась за юбку, и ехала потом в автобусе домой, потрясенная и злая, с мокрым пятном на самом видном месте Пашку она потом называла про себя не иначе, как «половая тряпка», вкладывая в эти слова сразу два понятия
Впрочем, Паша на следующий день в институт не пришел, не пришел и на второй день (Вероника тоже бы с удовольствием не ходила, но отличнице нельзя пропускать занятия), а позже перевелся в другой вуз.
Этот случай был страшной Вероникиной тайной, о которой не знала ни единая душа. Потом она долго на дух не выносила парней и не подпускала их к себе на пушечный выстрел. Перед глазами все время маячил жалкий Пашка со спущенными штанами, что-то липкое и противное со странным запахом на ее любимой черной юбке, и тут же к горлу подступала тошнота. Вероника не могла избавиться от этого чувства до тех пор, пока в ее жизни не появился Гена
Гена работал водителем у них в организации и часто подвозил Веронику до дома. Конечно, по возрасту он был Геннадий Андреевич, но если его так называли, обижался. Вероника чувствовала, что нравится ему, но Гена был женат, имел чуть ли не троих детей в общем, никакой опасности для Вероники не представлял. Но в один прекрасный день взял да и признался ей в любви!
Ошарашенная, Вероника тогда выскочила из машины и побежала в обратную сторону, чтобы Гена за ней не поехал. Но тот тоже выскочил из машины и очень быстро ее догнал. Что он тогда только ей не говорил! «Дура, ты же цену себе не знаешь! Да ради тебя любой мужик ничего не пожалеет что ж ты всех динамишь, никому подойти не даешь?! Если ты мне откажешь, я повешусь, так и знай, потому что без тебя мне жизни нет. Так и знай, повешусь и напишу жене записку, что ты во всем виновата, разбирайтесь потом с ней сами».
Вероника от этих слов похолодела и другими глазами посмотрела на Гену: среднего роста, лет сорока, крепкий, чернявый, глаза наглые, раздевающие И слов таких ей никто никогда не говорил.
И она дала увезти себя на какую-то квартиру, где покорно сама разделась и первый раз в жизни (в 27-то лет!) легла с мужчиной в одну постель.
При воспоминании о том, что она тогда чувствовала, Вероника до сих пор вздрагивает, и какая-то сладкая волна прокатывается от самой макушки до пяток. Гена исцеловал каждый сантиметр ее тела, каждый пальчик на руках и ногах. Он в буквальном смысле всю ее вылизал, и Вероника впервые испытала такое, от чего, кажется, на минуту потеряла сознание Ей почему-то совсем не было стыдно, потому что Гена был сама нежность, но женщиной она так тогда и не стала. Как Гена ни старался, у него ничего не получилось
Он молча отвез ее домой и уехал, не попрощавшись, но Вероника этого почти не заметила: она пребывала под впечатлением того, что с ней случилось. Чувство было настолько волшебным, новым, пугающе-сладостным, что Веронику сначала весь вечер била дрожь, а потом она до утра не могла уснуть: вдруг поняла, что случилось что-то важное, значимое в ее жизни, что-то сломалось навсегда, и она никогда уже не станет прежней Вероникой. И отныне будет искать повторения этих ощущений, снова и снова к ним стремиться
Но Гена на следующий день даже не подошел. Не подходил он и потом. Вероника металась, ее «крутило», она не могла работать и, как собачонка, бегала за Геной, подстерегая его после работы. Тот делал вид, что девушку не замечает, совершенно разбивая Веронике сердце, но через неделю вдруг сам поймал ее на выходе и жарко зашептал в ухо: «Сегодня должно все получиться, с женой у меня все нормально было, значит, и с тобой будет все нормально».
И Вероника, даже не ужаснувшись смыслу этой фразы, как телка на заклание, снова поехала с Геной на ту же квартиру. И снова он обцеловывал ею всю, с ног до головы, и снова она уносилась на вершину блаженства, почти теряя сознание, на этот раз не сдержалась и громко закричала от острого, почти болезненного, наслаждения Но сам Гена остался «при своих интересах». Он заставлял Веронику делать какие-то невероятные вещи (хотя Веронике совсем было не страшно и не противно Генино тело она воспринимала как продолжение своего собственного, как его важную и значимую часть), но все было напрасно его плоть оставалась безучастной