***
Вдоволь налюбовавшись этим растением, и надышавшись его чарующим запахом, я пошла домой.
Жгучая жажда знать: что же за цветок я нашла на морском берегу, не давала мне жить спокойно. Волнение от его созерцания, не покидало меня.
Я «занырнула» в википедию.
***
Оказалось, что цветок называется «Лилия Шарона».
Это один из цветов, упомянутых в Библии.
Это библейский цветок.
Люди давным-давно заметили его чрезвычайную любовь к жизни.
Все «тельце» этого крохотного растения покрыто тончайшим слоем воска, который защищает его от соленого бриза.
А семена закупорены в «сосуд» из пробки. Они способны плыть по морю (как письмо в бутылке) и месяц, и два, пока ветер не прибьет их ветром к берегу.
***
А потом случается волшебство.
На песчаном берегу, в самый разгар Средиземноморского лета, начинают цвести белые лилии.
Венчики цветов открываются ближе к вечеру. И наполняют ночь пьянящим ароматом.
Местные жители называют такую ночь «свадебной».
Лилии прекрасны, словно юные таинственные невесты.
***
Лиза, ты, конечно, поняла, почему я рассказала тебе эту историю?
Когда я в первый раз увидела лилию там, на берегу, я увидела тебя.
За твоей внешней красотой, легкостью и благородством, кроется необычайная сила и стойкость.
На сцене театра ты трепетная балерина, от созерцания которой (как аура от духов) в душе еще долго таится не тающее теплое облачко; но, внутри ты стойкий оловянный солдатик, прячущий латы под балетные тюлевые пачки.
***
Как жаль, что мы находимся в разных точках земного шарика (слишком далеко друг от друга расположенных) и я не могу теперь видеть тебя на сцене.
Знаешь, я теперь глубоко сожалею, что пропускала твои выступления. Надо было ходить на каждое!!!
Жаль, жаль Но у меня есть воспоминания от того, что я видела. И они поистине драгоценны.
***
В конце письма, все же хочу сказать тебе «спасибо», что прочитала мою книгу.
Если не трудно, закинь, пожалуйста, свой отклик (тот, что ты мне написала) в отзывы издательства.
Это моя просьба.
А пожелание такое: хочу, чтобы в твоей жизни настала ночь, которую все вокруг назвали бы «свадебной».
А ты в ту ночь была бы похожа на белую лилию: юную, таинственную и волнующую.
Кафешка.
Рассказ.
В мае прошлого года один знакомый дал мне ключи от своей квартиры в Болгарии.
Ты кастрюльку купи. Там кастрюли нет Все остальное, вроде, есть. В общем жить можно. Сказал хозяин моего предполагаемого жилища и вложил мне в ладонь примитивный ключик с зеленой пластиковой биркой, на которой гелевой пастой, слегка расплывшейся от влажности рук, корявым почерком был выведен номер квартиры. Счастливо тебе отдохнуть.
***
В пожелании хозяина жилища прозвучало слово «тебе», однако оно требует уточнения. В Болгарию я отправилась не одна, а с двумя детьми-погодками, младшеклассниками, которые заслышав радостную новость о поездке на родину Киркорова, в тайне от меня, раскрасили наш дорожный чемодан канцелярской гуашью в оптимистичные цвета Болгарского флага.
В пермском аэропорту пришлось чемодан запеленывать в пленку, дабы он не заляпал своих безмолвных натруженных собратьев по путешествию своим навязчивым кричащим настроением.
***
В Бургасе нас встретил Сталемир, управляющий комплексом, куда мы ехали селиться; крупный дородный болгарин, который ловко, и даже остроумно жонглировал фразами на русском и, Бог весть для чего, отрастил длинный некрасивый ноготь на правом мизинце.
Охо-хо Выруливая на трассу на расхлябанном красном автомобильчике, картинно вздохнул Сталемир. Болгария из вас спартанцев сделает.
Что так?
А, сама увидишь, Нажал на газ мой провожатый. Справа сине-серой тяжелой гладью блеснуло Черное море, и пускаться в докучливые объяснения Сталемиру, похоже, было лень.
***
Ну вот. А я что говорил? Управляющий распахнул передо мной двери квартиры с номером, указанным на пластиковой бирке. Условия так себе.
Я огляделась вокруг. Комнатка оказалась совсем крохотной. Задумывалась она, вероятно, для какого-нибудь одинокого художника. Что еще делать в стране миллиона роз, как не очаровываться их красотой и писать натюрмортов?
Композитор, ищущий уединения, наверное, смог написать в этих стенах волнующий вальс.
Но нас-то трое!
Но да ладно