Коль, давай решим, куда мы их положим, развеивая возникшую атмосферу неловкости, заговорила Алла. Димке с Иркой, наверное, гостевую отдадим. А Артёма с Яной, Валер, в вашу с Настей комнату положим, ты не против? В гостиной на диване готов поспать?
Готов! по-пионерски отозвался Валера.
Ты расскажи хоть, как вам с Настей пожениться удалось, легко согнав с лица вызванное Артёмом помрачнение, обратилась к нему Ирина. Она девушка-то у тебя юная совсем.
А мы и не оформлялись официально, просто сказал Валера. Церковный брак это допускает. Обвенчались значит, отношения узаконены. В принципе, наш брак могли зарегистрировать, когда Кристина родилась, но мы особо не спешим. Чё нам сейчас формальности-то эти, чё делить-то.
Валера симпатичный, с усмешкой констатировала Яна, когда после окончания ужина они вдвоём с Артёмом прогуливались по аллее в конец сада и обратно.
Наверное, лениво ответил Артём.
Этой Насте очень с ним повезло. Он сейчас показывал мне её фотки, такая некрасивая. Лицо как у деревенской дурочки, очки ужасные. Волосы на половине фотографий в косу заплетены. Как не из нашего мира. Как мог Валера красавец, бизнес свой с такой связаться. Неужели любит?
Он православный. Артём смотрел на звёзды. А православные могут всё. Я не удивлюсь, если Валера и отец Николай смогут воду «Святой источник» в вино превратить. Пока я, конечно, не видел такого, но если увижу, не удивлюсь.
Тебе лишь бы вина ёбнуть, хмыкнула Яна. Валера говорит, с охранником твоего отца очень подружился.
Их детская тема сблизила, у Славы тоже дочка маленькая. Артём наклонился, заглянул Яне в лицо. Что-то многовато ты с этим Валерой общаешься.
Яна, поморщившись, толкнула Артёма ладонью в грудь. Валера в этот момент вышел из беседки. Весь день, казалось, пребывавший в сплошном энергичном движении, а теперь наевшийся и подвыпивший, сыто позёвывая, пузатый великан зашаркал шлёпанцами по плиткам аллеи в предвкушении глубокого младенческого сна.
За столом оставался один отец Николай. Артём подсел к нему.
Как здоровье, святой отец? Он всегда не то шутливо, не то издевательски называл отцовского друга, как называли капелланов и пасторов в западных фильмах.
Пока рано жаловаться, ответил отец Николай. А как дела у воинствующего атеиста?
Никогда я воинствующим атеистом не был, вы же знаете, я просто не христианин, обиделся Артём.
Ну прости, я всё время забываю, кто ты у нас по вероисповеданию, снисходительно улыбался священник.
Артём выпросил коньяка и выпил с отцом Николаем по бокалу, чокнувшись за «мир между конфессиями».
Скорее бы Эликс приехал, сказал Артём.
Завтра к обеду приедет, пожал плечами отец Николай. Ты же каждый день его на работе видишь.
Да мы на работе и не говорим, и не видимся толком. Артём разглядывал отражения в коньячном бокале. Уже тыщу лет не состыковывались в свободное время, не разговаривали, как раньше, на рыбалку я с ним не ездил. А мне так иногда не хватает его слова. Его харизмы. Поддержки.
Он заметил, что отец Николай не слушает, а напряжённо смотрит за его спину в окно беседки. Артём обернулся и увидел возле оранжереи неподвижно застывший силуэт отца.
Тём, будь другом, позови папку сюда. Священник коснулся руки парня.
Артём сходил за отцом и, хотя спиртного ни на столе, ни в углах уже не было, сам остался посидеть с мужчинами. С каким-то новым любопытством, словно в беседке был особый свет, он оглядывал двух немолодых друзей, почти ровесников, не совсем трезвых, вроде бы искренне друг к другу привязанных. Прежде Артём не без гордости отмечал, насколько молодым рядом с мужчинами своего поколения на пятом десятке выглядит отец. Сейчас лицо его по-прежнему казалось нестареющим, но было очевидно дай он чуть отрасти убранным машинкой волосам, и объявится властная, неумолимая седина, а если отпустит бороду, нетронутых чёрных прядок в ней будет намного меньше, чем у отца Николая.
Единственный отпрыск Дмитрия, худощавый, с болезненно-бледным вытянутым лицом, Артём внешне ни в чём не походил на отца.
Ой, не приведи Господь кому сердце за него болит, рассказывал священник. Как в ссылке живёт. Сколько там, в Башкирии, этого их шовинизма, сколько среди мусульман откровенно враждебно настроенных к нашим. В этом городке православных батюшек-то раз-два и обчёлся, и тем кислороду не дают. Отец Григорий после того, как его тогда избили в прошлом августе, раз в два месяца стабильно в больничку ложится. Это вдобавок ко всем собственным болячкам ему ведь шестьдесят пять на будущий год стукнет. А про отморозка этого, служку, я тебе не рассказывал?