Из меня, по правде говоря, портниха-то не очень, гостья беспомощно и очаровательно улыбнулась. Я, видите ли, нынче путешествую одна, без прислуги. Навещала больную подругу и вот возвращаюсь домой. По дороге, правда, ненадолго остановлюсь в Москве, а потом сразу в столицу.
Вы из Петербурга? с придыханием спросила Глафира.
Да, дорогая Глашенька, вот уже несколько лет, как я живу в столице.
Простите, Виктория, а вы какого роду, звания будете? Замужем, наверное? спросила Глафира Сергеевна и тут же смутилась.
Формально я замужем, весело рассмеялась гостья. Но живу свободно, без надзора и опеки супруга. И от супружеских обязанностей сама себя освободила.
Как так? удивленно встряла Татьяна.
А если мне и без мужа живется вольно и весело? И средств у меня хватает.
Да уж. Вы, барышня, платье-то снимите, я вам за разговором его заштопаю, предложила бесхитростная Татьяна.
Ой, правда? Вы умеете?
Уж чего-чего, а шью-то я лет с пяти, похвалилась Таня, за всю жизнь столько белья уштопала, что этим бельем можно дорогу уложить до самого Нижнего.
Как это замечательно! Мне, право, неловко
Снимайте, снимайте. Я аккуратно сделаю даже шва не увидите.
Рыжеволосую Викторию не пришлось долго уламывать. Она проворно расстегнула крючки и в один миг скинула с себя шуршащее, пахнущее духами платье. А сама осталась в белоснежном кружевном белье и корсете. Виктория присела на стул и вытянула вперед стройные ножки в кремовых чулках. Взгляд красотки опустился на собственные ноги и задержался чуть дольше положенного. Казалось, что девушка любуется собственными ногами или видит их впервые. Налюбовавшись, она изящно закинула одну ногу на другую и с улыбкой посмотрела на Глашу и Татьяну.
Месдамочки, а, правда же, это совершенно удивительно, чувствовать себя женщиной?
Глаша недоуменно посмотрела на Викторию. А Таня даже не поняла и сути вопроса, продолжая таращиться на дорогое кружевное белье гостьи.
Нет, это я к тому, что нам, женщинам, стоит лишний раз поблагодарить мать-природу за такие щедрые дары, она снова хитро подмигнула нашим подругам и, прогнувшись в талии, выпятила вперед свою роскошную грудь. Ладошки с растопыренными пальцами сжали сбоку оба холма, глаза закрылись в легкой истоме. Виктория высунула розовый язычок, наклонила голову и, приподняв собственный бюст, лизнула белоснежную кожу и причмокнула.
Глаша с Таней переглянулись.
Да, это удивительно, снова проговорила Виктория. О, не смотрите на меня так. Я просто ужасная пересмешница. На чем мы с вами остановились?
Глаша пожала плечами, ее взгляд стал чуть строже. Таня, тем временем, внимательно рассматривала рваную дыру на синем подоле роскошного платья незваной гостьи и соображала, как ловчее приступить к штопке.
И как же? Неужто ваш супруг согласен с таким положением? Или он болен? спросила Глаша и отчего-то засмущалась.
Ну, что вы, Виктория снова рассмеялась, запрокинув красивую голову. Нет, мой муженек как раз полон сил и здоровья. Лысый, толстый и розовощекий. И аппетит у него отменный.
А как же тогда? вырвалось у Татьяны. Она даже перестала вдевать нитку в иголку.
Как? А так я просто от него сбежала.
Сбежали? хором спросили обе.
Глаша внезапно покраснела, словно маков цвет.
Ну да, именно сбежала. Месдамочки, ну как можно жить со скучнейшим человеком, да притом скупым?
Глаша поперхнулась и закашлялась.
Да, и к тому же, он оказался совсем не состоятельным по мужской части, доверительно шепнула гостья. Вы понимаете, о чем я?
Таня закивала в ответ, глупо улыбаясь, а Глаша сделала вид, что не расслышала вопроса. Но настырная гостья, не вняв замешательству подруг, продолжила без всяческих обиняков:
Понимаете, я женщина страстная, а с ним я совсем не получала никакого удовольствия.
Таня опустила глаза и едва заметно перекрестилась, прошептав себе под нос:
Ой, грех-то какой
Ну, что вы, тут нет греха, оживилась Виктория и посмотрела на смущенных девушек ясным взором прекрасных глаз. Господь создал нас по образу и подобию своему, и он совсем не презирает желания нашей плоти. Отнюдь. Думать иначе великое ханжество. Мы, дамы, имеем право на собственное счастье.
А зачем же вы за него замуж пошли?
А я не хотела. Меня семья выдала замуж. У нас были большие долги. О, эти вечные des vilaines affaires d'argent[3]. Таким образом, я оказалась в объятиях препротивного господина. И с самых первых минут я не могла думать ни о чем ином, как о побеге.