Экипажу АПЛ «Гепард»
Моряк-подводник, с морем наша связь
Живёт у нас в сердцах не без причины,
Унылых не найдёте среди нас,
Ведь жизнь когда-то в море родилась,
И вырвалась на сушу из пучины!
На материк нахлынула волна,
И потому вполне мы допускаем,
Что наша кровь густа и солона,
Лишь потому, что в ней растворена
Дарующая жизнь вода морская!
Мы, полземли оставив за спиной,
Пришли домой из дальнего похода.
О, знали б вы, как долог путь домой!
А где-то там, над нашей головой,
Атлантику терзала непогода.
«Гепард» у нас зверюга ничего,
Гепарда против шерсти не погладишь.
Уж мы-то твёрдо знаем кто кого,
Ошейник не накинешь на него,
Да и на цепь «Гепарда» не посадишь.
У моряка-подводника в судьбе
Бывало всё, и жизнь давала крены,
Но если смог и выстоял в борьбе,
Считай отныне смело, что тебе
Беда по грудь и горе по колено!
Экипажу АПЛ «Леопард»
На заре Скалистый мы покинем,
«Дифферент три градуса». Ну что ж,
Ну-ка, штурман, сколько там под килем
Этих самых футов?.. Не поймёшь.
Припев:
Потому-то футы, дюймы, ярды
Перемерим мы на свой аршин.
Не ищите в стае леопарда,
«Леопард» охотится один!
Он всплывёт почти под самым боком,
Отойди, дружок, посторонись.
Под водой мы ходим, как под Богом,
Лишь Ему доверили мы жизнь.
Припев.
Командир в речах не колебался,
Кратко морякам растолковал:
«Если друг, равняйте друга с барсом,
Если враг, то мать его шакал».
Припев.
«Леопард» уходит в одиночку,
И, когда «шакал» поднимет вой,
«Леопард» на нём поставит точку
Всей своей когтистой пятернёй.
Припев.
Девочка и мальчик
Жизнь опять заводит, как шарманщик,
Повторяет вновь она и вновь:
Жили-были девочка и мальчик,
И была у мальчика любовь.
Расцветали яблони и вишни,
Улыбалась девочка цветам,
А его любовь, как третий лишний,
Шла и шла за ними по пятам.
Как поётся, так оно и было,
Не хочу прибавить ничего,
Дело в том, что девочка любила,
Но она любила не его.
Не пойму, кого мне всё же жальче,
Ничего не ставлю ей в вину,
Вышел срок, и стал мужчиной мальчик,
И его забрали на войну.
Вы словам не очень-то и верьте,
Я и сам поверить был бы рад,
Говорят, любовь сильнее смерти,
Мало ли чего наговорят
Он ушел, назад не обернулся,
И в бою он помнил про неё,
Потому под пулями не гнулся
Мальчик, мальчик, горюшко моё!..
В тесный круг сходились горы хмуро,
Словно в драке все на одного
Что ж ты натворила, пуля-дура,
Почему ты выбрала его?
Этот мир насквозь пропитан болью
Всё равно не плачь и не реви,
Мальчик знал, что умирать с любовью
Веселей, чем жить, но без любви!
Невеста
Это было когда-то, а как будто вчера,
Полюбила солдата практикантка-сестра.
Он метался и бредил, и в бреду повторял:
«Мы с тобою уедем» А куда не сказал.
Как-то так, между делом, объяснился он с ней:
«Ты мне нравишься в белом, будь невестой моей»
И без слов, с полужеста, понимала она
Что такое невеста, да почти что жена!
Мир наполнился эхом, как пустынный вокзал,
Он однажды уехал, а куда не сказал
И пошла по палате, ни жива ни мертва,
В ярко-белом халате практикантка-сестра.
И кричала в дежурке: «Он не умер, он спит»
И пила из мензурки неразбавленный спирт.
Невпопад и не к месту всё твердила она:
«Что такое невеста? Да почти что жена!»
Баллада о капитане
Любимая ни в чём не виновата
Пётр КошельОн сам любил, и был любим когда-то,
Но только жизнь петлёю завилась,
И для него стал самой чёрной датой
Тот день, когда она не дождалась
В Атлантике искал он Атлантиду,
Но, видно, долго за морем гостил
Жену родную выпустил из виду,
А вышло как-то так, что упустил.
Как долог путь с рассвета до заката,
Крута его дорога, не поката,
Шарахнулись соседи от него,
Когда к пустому дому он вернулся
Но устоял!.. И только чуть прогнулся.
Ссутулился, не более того
И день, и ночь он помнит про утрату,
В календаре обвёл он эту дату,
И написал наивные слова:
«Любимая ни в чём не виновата,
Любимая ни в чём не виновата,
Хотя она, конечно, не права!»
Имущества шинель да два бушлата,
Духи «шанель», что ей дарил когда-то,
Пустой и позабытый пузырёк,
Ещё осталась белая косынка,
Которою она махала с пирса,
А он в ответ ей брал под козырёк.
Ему всё время чудится зловеще,
Что мир кругом изменою пропах
Он видит, как она хватала вещи,
А вот любовь забыла впопыхах.
Он кроет её матом-перематом,
Он бродит неприкаян и небрит,
Но на груди, у сердца, под бушлатом
Косынку её белую хранит.
Твердят ему: оставь ты эту муку,
Советуют: забудь её, змеюку!..
А он всё повторяет: «Ничего»
Но рвёт печаль, и гнёт его кручина,
Не стонет он, поскольку он мужчина,
Лишь поседел, не более того
Его уже давным-давно списали,
Его не раз наркологи спасали
И удивлялись: в чём душа жива?
И бредил он: «Поверьте мне, ребята,
Любимая ни в чём не виновата,
Пусть даже она трижды не права!»
Не спорьте с тем, во что он верит свято:
«Любимая ни в чём не виновата!..»
Он затвердил как клятву, как зарок.
И у судьбы пощады он не просит,
Лишь иногда ладонь к глазам подносит,
Как будто бы берёт под козырёк.