Р-раз, р-раз! Булава не тяжела руке... Успел тать щитом прикрыться! Ништо, ужо достану!
- Хоронись, Шило!
Едва успел пригнуться. Короткое копье степняка свистнуло над головой. Р-раз, р-раз! И этого собью!
Простонал рядом Вест, припал на колено - стрела в плече, кровь на рубахе.
И-и-эх! Хруп! Не панцирь - скорлупка... Вон того, в черной шапке!.. Ах ты, сыть, тяжел удар... Ништо, выдюжу! Р-раз! Р-раз!
- А-а-а! - стонут трубы. - Ломи!!! Р-раз! А ну!
...Я выпустил из руки обломок стула и осмотрелся. Стеклянная пыль лежала на полу. Сервант, правда, остался цел.
- Однако, - хрипло сказал я, не узнавая свой преступный голос.
- Можно вылезать? - жалобно спросили откуда-то снизу.
Я заглянул под стол. Кочетков, скорчившись, держал под мышками свои драгоценные бутыли.
- Все в порядке, - неуверенно заверил я.
Кочетков покряхтел, выбрался из-под стола и сразу отошел подальше.
- Неожиданная реакция, - сказал он после короткого молчания. Совершенно не имеет аналогов. Обычно во время сна-воспоминания испытуемый производит какие-то специфические, узкопрофессиональные движения, но так бурно этот процесс еще никогда не происходил.
- Все движения, произведенные мной, имели специфический, узкопрофессиональный характер, - злорадствовал я. - Продолжим?
- Продолжим, - тут же согласился Кочетков. Кажется, его энтузиазм совсем не пострадал. - Сейчас я новые стаканы достану.
В этот момент во входную дверь застучали и зазвонили одновременно. Кочетков осторожно поставил бутыли в угол (подальше от меня) и бросился открывать. На лестничной площадке стояли два дружинника с повязками и третий - лысый, отчего-то в пижаме, но тоже с повязкой на рукаве.
- Что тут происходит, товарищ Кочетков? - спросил лысый, пытаясь пролезть в квартиру.
Кочетков растерянно молчал. Один из дружинников, молодой черноволосый парень, смущенно хмыкнул.
- Соседи жалуются, - сказал он, кивая на лысого. - Стучат у вас.
Лысый проницательно крутил головой и втягивал носом воздух.
- Определенно самогон, - с печальной уверенностью произнес он.
Я понял, что пора вмешаться.
- В чем, собственно, дело, товарищи? - я общительно улыбался, демонстрируя спокойное и добродушное недоумение.
- Ничем не пахнет, что вы, в самом деле? - негромко обратился к лысому второй дружинник.
- Я помогаю своему товарищу в перестановке мебели, - объяснял я. Случайно уронили стол. Мы вас потревожили?
Я спросил это у лысого с максимальной теплотой.
- Что вы выдумываете, Зиновий Аркадьевич, - запоздало очнулся Кочетков, - какой еще самогон?
- Товарищ Кочетков, я вас официально предупреждаю, - веско произнес лысый Зиновий Аркадьевич.
- Еще и одиннадцати нет, - вставил я.
- Пожалуйста, осмотрите квартиру, - оскорбленный Кочетков широко распахнул дверь.
Зиновий Аркадьевич тут же просунулся в прихожую, но первый дружинник, его остановил:
- Куда вы? Так нельзя. Мы не имеем права. Вполне приличные люди...
- Трезвые, - тихонько добавил второй дружинник.
Зиновий Аркадьевич приблизился к нему вплотную и интимно зашептал в самое ухо, однако дружинник отрицательно покачал головой.
- Нет, ни в коем случае. Мне вообще кажется, что этот вызов был напрасным, - сухо произнес он.
- Молодой человек, - торжественно начал Зиновий Аркадьевич, - не считаете ли вы, что...
- До свидания, - сказали нам дружинники, - извините за беспокойство, и прикрыли дверь.
- Это один из ваших друзей, прошедших через воспоминания о тяжелом прошлом? - осведомился я.
- Это сосед, - ответил Кочетков. - Удивительно неприятный человек. Подозревает меня в чем-то. Кажется, даже следит за мной.
Сквозь неплотно прикрытую дверь было слышно, как Зиновий Аркадьевич сурово осуждает бездеятельность, безответственность и политическую близорукость.
- Черт с ним, - подвел я итог инциденту.