Хотя ответ был довольно непонятным, она не стала переспрашивать, во всяком случае сразу, но позже, когда они разговаривали уже целый час и она чувствовала себя свободнее, снова вернулась к его словам.
- Вы что-то говорили о склепе...
- Что?
- Что там страна чудес.
- Я так говорил? - он немного замешкался. - Что я такого сказал?
- Вы просто немного меня заинтриговали. Мне было интересно, что вы имели в виду.
- Мне нравится бывать там, где мертвые, - сказал он. - Всегда нравилось. Кладбища могут быть очень красивы, вы никогда не думали об этом? Мавзолеи, надгробья, потрясающее мастерство, с которым они сделаны. Даже мертвые могут иногда вознаградить внимательный взгляд.
Он посмотрел на нее, чтобы убедиться, что её не покоробило от этих слов, но, встретив лишь спокойную заинтересованность, продолжал.
- Временами они могут быть очень красивы. Есть в них что-то магическое. Досадно, что все это пропадает зря среди гробовщиков и распорядителей похорон, - он лукаво прищурился. - Уверен, в этом склепе есть на что посмотреть. Странные знаки. Удивительные знаки.
- Я только однажды видела покойника. Свою бабушку. Я тогда была очень маленькой.
- Наверно, это самое сильное воспоминание вашей жизни.
- Нет, не думаю. По правде говоря, я плохо все это помню. Я помню только, что все плакали.
- Да-а.
Он глубокомысленно покачал головой.
- Это так эгоистично, - сказал он, - вам не кажется. Отравлять последнее прощание соплями и всхлипами.
Он вновь посмотрел на её реакцию, и вновь с удовлетворением убедился, что она слушает спокойно.
- Мы ведь плачем по себе, не так ли? Не по покойнику. Покойнику уже ничего не нужно.
Она тихо ответила:
- Да, - и потом громче: - Бог свидетель, это так. Всегда только по себе...
- Вы видите, сколь многому мертвые могут научите, не ударив костью о кость?
Она рассмеялась, он присоединился к её смеху. Она ошиблась при первой их встрече, полагая, что он никогда не улыбается; это было не так. Но едва смех затих, черты его лица вновь обрели то мрачное спокойствие, которое она отметила при первой встрече.
Еще через полчаса своих замысловатых фраз он заторопился по делам. Она поблагодарила его за компанию и сказала:
- Я не смеялась уже несколько недель. Я вам очень благодарна.
- Вам нужно смеяться, - ответил он - Это вам к лицу.
Затем добавил
- У вас прекрасные зубы
После его ухода, она все думала об этом его странном замечании, а также о дюжине других, что он наговорил в тот день. Вне сомнения, он был одним из самых неординарных людей, которых она когда-либо встречала, но в её жизнь он вошел только сейчас - со своим безудержным желанием говорить о склепах, мертвецах и красоте её зубов. Он совершенно отвлек внимание от её нынешних заскоков, выставляя их незначительными по сравнению с его собственными. Домой она шла в приподнятом настроении. Если бы она не знала себя слишком хорошо, то могла бы подумать, что немного в него влюбилась.
По дороге домой и потом вечером она думала главным образом о той его шутке, насчет мертвецов, ударяющих костью о кость, и эти мысли неизбежно привели её к тайнам, скрывающимся в склепе. Раз возникнув, её любопытство не могло угомониться; в ней неуклонно росло убеждение, что она во что бы то ни стало должна проскользнуть сквозь заграждения и увидеть место захоронения собственными глазами. Раньше она не давала волю этому своему желанию. (Сколько раз она уходила с места событий, укоряя себя за излишнюю любознательность!) Но Каванаг узаконил её страсть своим ужасающим энтузиазмом относительно кладбищенских тайн. И вот теперь, когда табу было снято, она захотела вернуться к Церкви Всех Святых и заглянуть Смерти в лицо, а встретив в следующий раз Каванага, у неё будет что ему рассказать. Идея, только зародившись, дала буйные всходы, и поздним вечером она оделась и устремилась к скверу.