Пусть сестры ходят. Это их работа.
С врачом поедешь. Побеседовать нужно с каждым больным. У нас помощник прокурора новый. Представление на горздрав написал, что мы не контролируем социально опасных больных, и один из них совершил убийство.
Из-за Вареника шум подняли. Так я говорил участковому психиатру, что брать его надо. Я его в трамвае видел. Он в колготках женских ехал.
Чего ж ты не взял его сам. Мог бы пригласить больного в диспансер к доктору на беседу.
У меня цветы в руках были. На день рождение девчонкам в группу вез, а они денег стоят.
Вот из-за твоей жадности человек погиб. Варенников соседку убил, Марию Павловну.
Там соседка дура, она дразнила Вареника, психом обзывала. Я предупреждал, что Вареник ее убьет, а она не слушала умного человека. Вот и пострадала баба дурная.
Так вот, из-за этой дурной бабы и твоей жадности пострадали мы все. Прокурор проверил амбулаторные карты социально опасных больных, а там ни одной врачебной записи за последние три месяца. Поедешь с врачом и за два дня осмотрите всех.
48 больных за два дня, на каждого по сорок минут. Это только на одном участке, а у меня зачет по хирургии, когда я готовиться буду. Пусть врачи сами едут. Зачем я им там?
Ты хочешь, чтоб у меня еще и врача убили на вызове? Лариса Ивановна подняла трубку и, набрав короткий номер, вызвала участкового врача.
Через несколько минут в кабинет балетной походкой вошла стройная красивая молодая женщина, натуральная блондинка в белоснежном нейлоновом халате. От нее пахло дорогими французскими духами.
«Белая и пушистая», пронеслось в голове у Гарика. Он, не отрывая глаз, смотрел на ее высокую грудь и осиную талию.
Алиса Викторовна, я вас одну к таким больным посылать не могу, но раз вы изъявили желание, возьмите с собой санитара и будьте с ним построже, а то совсем разболтался, на работу опаздывает, халат в куртку превратил. Нужно подробно описать состояние каждого больного, чтобы нас потом не склоняли на каждом углу.
Хорошо. Сделаю, голос у врача был мягкий, бархатный и обволакивающий.
Алиса Викторовна, на секунду останьтесь.
Меня в машине найдете, поднялся со стула санитар.
Гарик вернулся в диспансер, в процедурном кабинете взял длинное вафельное полотенце и направился к машине. По дороге его перехватила Кравчук.
Фифу видел?
Кого?
Врачиху новую. Второй день на работе уже порядки свои наводит. Курить персоналу у входа в диспансер запретила. Дурной пример больным подаем. Теперь по телефону в рабочее время вести можно только служебные разговоры. А куда вы едете?
Социально опасных проведать.
Она сама напросилась. Сегодня на планерке Лариса предписание прокурора зачитала, и разгон участковым сестрам устроила за то, что врачи социально опасных больных месяцами не видят. А эта фифа сама и напросилась. Она познакомиться с больными возжелала.
У меня зачет по хирургии, когда я готовиться буду. Там в списке только по первому участку 48 человек.
А всего двести. Из них 162, отсидевшие за убийство и изнасилования, продолжила Кравчук. До конца жизни будешь ездить.
Ладно, я пошел, а то сейчас искать начнут.
Когда Гарик подошел к медицинскому РАФику, Анфиса Викторовна уже сидела рядом с водителем.
И где вы прохлаждались? недовольно спросила она.
В диспансер ходил за инструментом.
Зачем вам полотенце на поясе?
Руки вытирать после рукопожатий с больными.
Гарик, хочу вас предупредить, я противник любого насилия в отношении больных. Любого больного можно уговорить посетить диспансер. Подчеркиваю, любого.
Вы где специализацию по психиатрии проходили после окончания мединститута? перебил врача санитар.
В Краснолиманске.
Я понял, что не в Ялте. В каком отделении?
В отделении неврозов. Еще вопросы есть?
Есть. Вы замужем?
Для Вас это имеет значение?
Конечно, с незамужней женщиной можно поговорить о жизни и склонить к созданию образцовой советской семьи.
Со мной вы будете говорить только о работе! повысила голос Алиса. Теперь, слушайте инструктаж. Сейчас мы едем к Луговому Петру Ефимовичу. Я войду к нему в квартиру первой, а вы постоите за дверью. Я буду говорить с ним одна.