Глава восьмая
— Ну что? — спросил дежурный санитар районного морга другого санитара того же морга. — Ушли?
— Ушли.
— Все?
— Все. Я и дверь уже закрыл.
— Ну, тогда до утра никто не потревожит. Тогда наливай.
Санитары разлили по мензуркам казенный спирт, нарезали кольцами колбасу, напластали хлеб.
— Ну, как говорится, за все хорошее. За то, что-бы на нашем веку не перевелись покойники.
— А покойники здесь при чем?
— При том! При том, что кому-то смерть, а кому-то жизнь. Самая что ни на есть распрекрасная жизнь. Так что давай за покойников.
Опрокинули мензурки, крякнули, закусили.
— Я тебе так скажу, лучший мертвяк — это тот, который с дорожно-транспортного происшествия. Где все всмятку, — задумчиво произнес более пожилой санитар. — Потому как если он зажмурился в машине, то, значит, ее имел. Значит, не из бедных. Значит, при деньгах. И при других разных на-воротах — ну там часах, перстнях, цепочках.
— Как же так? Разве их до того мусора не потрошат? Которые на место происшествия приехали? — удивился более молодой санитар-практикант.
— Не, мусора в крови и мозгах ковыряться не любят. Они что почище возьмут, а остальное как есть отправляют. Чаще всего деньги из карманов берут. А висюльки — нет.
Мусора с мертвяками возиться брезгают. Зачем им мертвяки? Они с живых свой барыш имеют.
— А вы?
— Мы — когда как. Как повезет. Вот, помню, раз привезли нам четыре трупешника. Одним здоровым куском привезли. Ей-Богу, не вру! Где чья рука-нога — не понять. Все в кучу. Сплошное месиво. Бросили в холодильник до вскрытия. А я ночью в этом деле поковырялся.
— В покойниках?!
— Ну ясно дело! В их самых. Не пропадать же добру! Так не поверишь — вначале цепь золотую грамм на сто с крестом зацепил. Потом еще одну. Потом перстни. Полкило золота! Ну вот, ей-Богу, не вру. Я даже зубы брать не стал. Ну их, эти зубы. Куда их потом девать.
— Повезло...
— Не то слово. Я потом эти висюльки продал и месяц гулял!
— Ну, за это надо...
— Да погоди ты пить-то. Это еще не все.
— Ну?
— Через месяца три, представляешь, везут жмурика, которого из автомата зашмаляли. Ну я, конечно... Глядь, а у него на шее крест висит. Тот самый! Что я продал.
— Ну? Врешь!
— Точно тебе говорю! Там еще царапина была. После аварии. Я из-за той царапины его дешевле продал. В общем, взял я этот крест и вторым заходом толкнул.
— Повезло.
— Не то слово!
— Ну, по этому поводу...
Но по этому счастливому поводу выпить не удалось. Потому что в дверь постучали.
— Слышь, похоже, кого-то привезли... В дверь протиснулись несколько одинакового роста улыбчивых парней.
— Чего вам?
— Вы, что ли, здесь главные?
— Ну? А вы чего, покойника, что ли, притащили?
— Нет. Мы не с покойником. Мы за покойником.
— За каким таким покойником?
— Которого вам вчера привезли. Вот за этим, — показали парни фотографию. — Есть такой?
— Ну есть.
— Нам бы его осмотреть надо.
— Зачем?
— Опознать. Папа он наш. А мы родственники ему.
— Не... Сейчас нельзя. Это не просто покойник. Это стреляный покойник. Его без милиции нельзя.
— А если очень надо?
— Если очень надо, то тогда главврачу звоните. Или в отделение.
— А без главврача? И отделения? Если с вами договориться? — вытащил один из парней из кармана толстую пачку денег.
— Договориться, конечно, можно. Только там замок...
— А это на замок, — добавил парень еще пачку.
— Ну, тогда ладно. Раз папа. А вы родственники. В покойницкой парни развернули мертвеца лицом вверх и с силой раскрыли рот. Потом развернули на живот.
— Пусто.
— Тогда давай прибор.
Один из парней раскрыл сумку. Вытащил из нее фиброскоп.
— Где у тебя здесь электричество?
— Розетка? Там.
Парень подключил к сети прибор и затолкал в рот покойнику «шланг».
— Вы чего это делаете? — настороженно спросил санитар.