гадасть какая...
- Вот, что значит в городе пожил! - расхохотался дед, цепляя вилкой кусок пожелтевшего сала. - Да! Отвык ты от нашего сучка, отвык, Сеня!
- Ладно, ты лучше расскажи, как у вас тут с уборочной дела обстоят, строго спросил Малютин.
- Плохо, - помрачнел Терентий Палыч и медленно опустился на стул. Вчера опять температура поднялась, бредил. А к утру слабость у него наступила, бледный, как полотно. И бредит, Юленька, все время бредит...
- Бред, товарищ Лещенко, это еще не помешательство, - капитан развязал тесемки красной папки, полистал дело. - Симулирует он. Как и неделю назад симулировал сердечный приступ. Артист он.
- Безусловно! - тряхнул головой отец. - И я это знаю не хуже вашего. То, что Витька мой талантлив - это абсолютная истина. Он в десять лет уже выступал. В школе, в клубе. Потом в доме пионеров занимался. А там ведь тоже отбор есть. Он, я помню, неделю к поступлению готовился, монолог Гамлета учил и басни Крылова. И вот приняли! Добился своего. Потому что - талантлив.
- А тут талантливые только и выставляются. Вы что, думаете мы сюда рутину потащим? - насмешливо проговорил худощавый парень в джинсах. - Мы посредственность не выставим. Вон, Саша Любаров. Бывший геолог, в этом году Суриковский заочно окончил. Посмотрите, какие пейзажи! А Марина Луспекарова. В казахских степях три месяца была, смотрите какой воздух. Прямо чувствуется - горячий! Обжигающий! Ведь чувствуется, а?
- Конечно, - сдержанно ответила Римма, обрезая тюльпаны. - Вечером здесь прохладней. А днем, что ж говорить. Это солончаковый ветер. Если простыню мокрую повесить - вся просолится. Вот так и живем...
Она поправила косынку и исподлобья посмотрела на Русецкого.
- А красивая вы, - проговорил полярник, снимая унты. - Вы похожи на Ассоль. И вообще вы девушка нездешних широт. Вы где родились?
- В Ленинграде, - ответил сержант, вставляя новый диск. - Я там и родился, и вырос. В консерваторию хотел поступать, а тут война.
- А я на Балхаше рос, - Подлужный надел фуражку, постоял, прислонившись к косяку, вздохнул и вышел.
С гор потянуло прохладой. Голубоватый туман накрыл долину, повис над зарослями алычи. Солнце, окутавшись мутно-розовой дымкой, медленно опустилось на Западный хребет. В ауле лаяли собаки, одетые в черное женщины возились возле круглых печей. Мулла пронзительно закричал на крыше.
Со стороны Львиного ущелья послышался цокот копыт, и вскоре из тумана вырос всадник на кауром жеребце. Белая пушистая папаха сидела на его голове, черная бурка покрывала плечи и ниспадала на бока разгоряченного коня. За плечами торчала винтовка. Готовящийся к намазу Абдулла из-под ладони посмотрел на всадника и кивнул стелящему коврик Кариму. Тот бросился в саклю. Всадник резко остановил коня, ловко скинул винтовку и прицелился. В глубине затянутого туманом Львиного ущелья показался свет и раздался грохот. Прорезая плотные волны тумана, серебристая ракета медленно поднялась из ущелья. Огненный шлейф трепетал под ней, слюдяные стекла в ауле тряслись от рева.
Ракета повисла над дробящими эхо горами и стремительно скрылась в бледно-синем небе.
Всадник выстрелил. Пуля обожгла Абдулле щеку. Он злобно выругался и побежал в саклю.
- А он у нас по-солдатски есть привык: раз, два и готово! - улыбнулся Ярцев, нарезая хлеб. - Как со мной в походе побывал, так сразу на мужчину похож стал. Ведь правда - похож?
- Да как вам сказать, - пробормотала старушка, морщинистой рукой берясь за подбородок. - Вроде похож, а вроде и нет... мне кажется у того волосы все-таки почернее были, и нос... нос орлиный такой, хищный. Да и глаза у того были недобрые. Злые глаза.
- Брось ты, мам! - расхохоталась Светлана. - Все тебе колдуны мерещатся! Он же наш заводской парень, я его еще со школы знаю.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...