Э-э! Да вы ничего не знаете? Нет, правда? Лоренцо опрокинул в себя полный кубок вина, отправив вослед ему изрядный кусок телятины.
Вестей давно не получали, сказал Маттео. А что случилось-то?
А случилось, любезный друг Маттео, многое. Граф Генрих в одночасье скончался. Кто говорит, с лошади упал, кто, что ноги в студеном ручье замочил. Как с охоты вернулся, так слег. А на другой день преставился, царствие ему небесное!
Вот это да! Так значит, наши господа теперь графиня Маргарита и ее молодой супруг Йохан, принц Чешский? А на самом деле его папаша, король Чехии всем заправляет?
Да, брат, ты точно не в курсе. Чехам ничего не обломилось. На Генрихово наследство претензии предъявил Альбрехт Австрийский. Изрядный кусок он-таки урвал. Но тут ему поперек встали баварцы, которые тоже захотели поживиться. Едва война между ними не началась. Тогда они решили Тироль меж собой поделить. Но тут уж тирольцы не выдержали, подняли восстание, и тех и других изгнали. А правительница теперь сама Маргарита, дочка Генриха.
Эта уродина? встрял в разговор Андреа.
Ага! Слышали, как ее прозвали? Хотя откуда вам Дразнят ее «графиней Маульташ4».
Лоренцо скорчил рожу, выпятив губы и вытаращив глаза, изображая графиню.
Андреа, припомнив злобный нрав и уродливое личико Генриховой дочки со ртом, похожим на кошелек, прыснул от смеха.
И что, как она? Справляется? осторожно спросил Маттео. Ее же, в правительницы-то не прочили. Генрих хотел, чтобы после него престол унаследовал его зять. Для того и выдал ее за чеха.
Еще как справляется! Йохан Чех все-таки иностранец, а Маргарита своя, законная наследница. С попущения местного дворянства она всю власть взяла в свои цепкие руки и устроила там такое, что по всей Европе пересуды пошли.
Вот как? И что же?
Первым делом все зеркала в замке перебила. Но это ерунда, конечно, кого сейчас такими выходками удивишь? А дальше за людей взялась. Все, кто имел неосторожность над ее внешностью потешаться или что-то ей поперек сказать, теперь в опале. А которые и в темнице. Но не это главное. Представляете, возвращается Йохан с охоты, а она приказала ворота перед ним закрыть, и не пускать! Законного своего супруга!
Да, она всегда охоту не любила, подтвердил Андреа.
И долго он под дверью простоял? спросил Маттео.
Долго? Да она его вообще не впустила. Пришлось бедному Йохану скитаться по чужим углам, пока его не приютил из жалости патриарх Аквилейский. Теперь Маргарита одна сидит в своем замке, и плевать ей на осуждение соседей. Ой, я вижу, любезный друг Маттео, что известия мои тебя огорчили. Право слово, не хотел Ну, ладно, благодарю за угощение, мне еще надо распоряжения отдать насчет обоза.
Вернувшись в свою каморку под крышей, Маттео долго сидел в задумчивости, рассеянно листая книгу Петрония, которой любил скрашивать скучные вечера. Одна фраза в книге привлекла его внимание. «Supra nos Fortuna negotia curat» «минуя нас Судьба вершит дела», прочитал он вслух.
Сообразив, что взбалмошная графиня Маргарита, ненавистница охоты, не одобрит огромных денег, потраченных на русских соколов (ценою в хорошее стадо коров каждый!), Маттео, проворочавшись бессонно всю ночь, пришел к выводу, что возвращаться во владения вздорной бабы опасно. Тюрьмы точно не избежать, а то можно и без головы остаться. И за что? За то, что честно выполнили поручение ее отца!
На следующее утро явился гонец от великого князя с приглашением посланцам тирольского графа прибыть на княжий двор, где им будут переданы купленные ими драгоценные соколы и выдана скрепленная княжеской печатью подорожная для беспрепятственного проезда по его землям.
Великий князь был занят сборами в очередной военный поход, но принял иноземных посланников доброжелательно, говорил ласково и велел подать им хорошего качества мальвазию в серебряных кубках. Приняв от дьяка заранее заготовленную подорожную, прежде чем поставить на ней свое имя и печать, Иван Данилович отложил бумагу в сторону и спросил: не передумал ли «мастер Матвей», и не желает ли поступить к нему, великому князю, на службу?
В те поры великий князь Иван Данилович был занят укреплением и приращением Московского княжества. Формально он считался данником ордынского царя, в пользу которого собирал «выход», то есть подати с русских земель. На самом деле большая часть собранного серебра до Орды не доходила и оседала в московской казне. Соседние князья об этом догадывались, но «выход» исправно давали. У Ивана Даниловича попробуй не заплати мигом нажалуется татарам, и те придут разбираться с недоимщиками. А князю московскому только в радость удобный повод прибрать к рукам «плохо лежащие» соседние земли.