Если он был таким же проворным в бою, как во время трапезы, то сей Джублейн наверняка был отличным бойцом, ну а с выпивкой он справлялся еще проворней. После первой же кружки эля он разговорился о войнах, о шрамах и прочих ударах судьбы. То, о чем он рассказывал, во многом напоминало рассказы отца, в каждом из которых непременно присутствовало некое назидание или полезный совет. Отец будто чувствовал, что его земная жизнь на исходе, и торопился передать мне как можно больше полезных знаний. Он хотел как можно лучше подготовить меня к суровости взрослой жизни; он постоянно предостерегал меня от возможного вероломства со стороны мужчин и особенно от коварства женщин. Он не уставал повторять, что надо быть готовым к любой неожиданности, не пасовать перед какой бы то ни было опасностью и смело преодолевать ее.
Однажды вечером, когда мы сидели у очага, отец сказал мне: «Я постигал все эти премудрости жизни, о которых успел тебе уже рассказать, на практике, и порой дорогой ценой. Я должен передать тебе весь свой опыт. Постарайся извлечь как можно больше пользы из моего жизненного опыта, и ты сможешь избежать многих душевных травм, не говоря уже о телесных. Учись на моем опыте, Барнабас, стремись извлекать уроки из собственного опыта, а когда у тебя появится свой сын, передай ему свой опыт и знания».
«Наверное, у меня не будет сына», — сказал я.
«Постарайся, чтобы обязательно был, но будь разборчивым и выбери себе достойную жену. Породистость родителей влияет на потомство не только животных, скажем, собак и лошадей, но также и людей. Заботься о здоровье сына, воспитывай его сильным, стойким и выносливым, но не забывай и о необходимости умственного развития. Твоя мать была намного лучше меня, женщина с проницательным взором, от которого ничего нельзя было утаить, многие ее хорошие черты я вижу в тебе, сынок».
И еще отец говорил:
«В жизни ты встретишь многих женщин и часто тебе будет казаться, что ты влюблен, но стремись контролировать свои эмоции и чувства, сынок, ибо порой страсть заглушает голос рассудка. Каждый человек должен испытывать чувство долга перед собственной семьей, перед страной и всем родом человеческим, а поэтому обязан оставить после себя наследников, которые продолжат начатое тобою дело, вдохнут в него свежие силы и создадут нечто новое».
— Когда мы оставались наедине, отец становился особенно словоохотливым, а он был превосходным рассказчиком. Однако в присутствии посторонних он обычно бывал неразговорчив. Рассказывая о войне и своем боевом опыте, он всегда обращал мое внимание на то, что еще можно было бы сделать в той или иной ситуации, и как это отразилось бы на конечном результате. А то и излагал собственную стратегию той или иной операции.
«Военному искусству можно научиться, — говорил он, — усвоив основные принципы ведения боя, остальное — вопрос собственной изобретательности, базирующийся на собственном же опыте.
В любой ситуации всегда существует самый удачный и самый неудачный способ, будь то атаки на укрепленные позиции противника, форсирование водных преград или вынужденное отступление.
Постарайся освоить хрестоматийные правила ведения боя и обороны, а затем разработай свои собственные. Великие военачальники всегда хорошо знают военную историю и то, что было предпринято в той или иной ситуации, а затем, исходя из чужого опыта, они планируют операции с учетом собственного опыта и особенностей конкретной ситуации. Александр, Ганнибал, Велизарий… изучи их опыт. Они были великими полководцами».
Выслушав меня, Джублейн спросил:
— Разве твой отец был всего лишь простым солдатом? У него, по крайней мере, должен бы быть капитанский чин.
— Капитанский чин дается людям знатного происхождения.