, - начала Энн укоризненно, - не надо было его отпускать, пока мы не решили окончательно насчет "Прекрасной дамы". Где его рисунок? - Она огляделась по сторонам. Смотрите-ка, Д.Д., он, должно быть, унес его.
- Нет, не унес.
- Но его нет, Д.Д., значит, кто-то его унес.
Фил скривил губы в бледном подобии усмешки.
- Может быть, красно-желтый карлик, лапочка.
Диммок не обращал на них никакого внимания.
- Пегги, принесите мне две таблетки аспирина и стакан воды.
- Брось паясничать, Фил, - сказала Энн строго. - Это дело, а не игрушки. Д.Дё унес кто-нибудь рисунок?
- Да. - Диммок говорил очень медленно, с трудом выдавливая слова и тяжело дыша. - Красно-желтый карлик. Схватил его и нырнул вон в тот шкаф.
Энн улыбнулась, но в улыбке ее был укор.
- Ну, Д.Дё пожалуйста...
Последовал взрыв.
- Говорю вам, - во всю мочь заорал Диммок, красно-желтый карлик уволок этот рисунок! Он нырнул... ах, чтоб тебя! - Опять загрохотали пневматические дрели, и Диммок, разом онемев, в ярости отшвырнул бумаги и забарабанил пальцами по столу.
Глава третья. Два волшебника
В Ковровом покое замка короля Мелиота сидели Мелисента и Нинет, делая вид, будто слушают игру Лэмисона на лютне. (А где же Элисон? Уж не спешит ли, в образе секретарши Пегги, к Диммоку с двумя таблетками аспирина и стаканом воды?) Лэмисон закончил свой номер замысловатым аккордом и несколькими фальшивыми нотами, потом встал и поклонился.
- Благодарю вас, Лэмисон, - снисходительно промолвила Мелисента. - Очень мило... но мы, к сожалению, не в духе. Можете идти.
Нинет бросила на него суровый взгляд.
- И постарайтесь выучить "Черный рыцарь взял мое сердце в полон".
Едва Лэмисон вышел, Мелисента сказала капризно:
- Кому он нужен, этот "Черный рыцарь"? Или любого другого цвета, какого хотите! До смерти надоели рыцари!
- Я и сама миллион раз это говорила.
- И вечно этот дурацкий лязг, гром, звон! Вечно им то пристегивают что-нибудь, то отстегивают. Чушь какая!
- И не говорите, - сказала Нинет. - Я себе все ногти обломала, когда помогала расстегивать сэра Мариса на Астолатском турнире. А потом он целый день говорил про геральдику, все говорил и говорил, и все про геральдику - я чуть не взвыла. Нет, мне куда больше нравятся чародеи.
- Ну, чародеи-то всем нравятся, Нинет, дорогая моя.
- Нет, я хочу сказать - профессионалы, настоящие волшебники.
Мелисента поморщилась.
- Они все такие старые...
- Да, но искусный волшебник, если очень его попросить, будет выглядеть на столько лет, на сколько вы захотите.
- Я знаю... И все-таки я бы чувствовала, что на самом деле он старый и плесенью припахивает...
- Вы только об одном и думаете - о своем Сэме.
- Все твержу себе, что не надо думать, - грустно сказала Мелисента. - Вчера было так чудесно! А сегодня... что там могло случиться?
- Нельзя ждать событий - надо самим их устраивать, объявила Нинет.
- Но с моей помощью, сударыня, не так ли? К вашим услугам, высокороднейшая принцесса.
Тот, кто произнес эти слова, стоял перед ними, возникнув, по-видимому, из пустоты. Он был высок и хорош собой, в весьма, однако, зловещем стиле, - нос у него был длинный, острый, усы и бородка иссиня-черные. На нем было роскошное колдовское облачение со знаками зодиака, вышитыми золотой и серебряной канителью. У него был тот слишком тщательный выговор, который на любом языке звучит несколько по-иностранному.
- Магистр Мальгрим, - произнесла Мелисента в истинно королевской манере, - вы не должны были появляться так внезапно. Мы не давали вам на то своего соизволения. Нинет, это магистр Мальгрим, новый волшебник, он прибыл от короля Марка. Леди Нинет.
Он поклонился, и Нинет ответила ему улыбкой.
- Как вы это сделали, магистр Мальгрим?
- Очень просто: я был невидим, - сказал он любезно-снисходительным тоном.