Даже самые скромные волны – существенное препятствие. Сами понимаете разницу: лед или сугробы, асфальт или вспаханное поле. Тем более что морские борозды качаются, движутся, меняют форму. Попрыгать на волнах занятно, но практически при двух баллах море непроходимо.
А на Сюиссе тамошние девушки танцуют и при пятибалльном шторме. Говорят, незабываемое зрелище. Сами-то они некрасивы с нашей точки зрения: длинные, худущие, руки-ноги как жердочки. И складываются порывисто, словно на шарнирах, словно их за ниточки дергают. Но когда бушует ночной шторм, рычащие валы выкатываются из черноты, а жердочки эти, унизанные цветными фонариками, пляшут на черном фоне, выписывая все новые узоры, дух захватывает от красоты и изящества.
Может, и мне доведется поглядеть их танец своими глазами. Для этого нужно очень много и совсем немного: выиграть сегодняшнее соревнование, оказаться первым среди двадцати четырех… даже двадцати трех, потому что сюиссянин вне конкурса. Его время не в зачет, для них, сюиссян, гидробег не спорт, а жизнь. Но среди наших я должен быть первым, самым-самым первым. Первый полетит на Сюисс.
Могу я быть первым?
Но я же чемпион Ленинграда.
Все зависит от меня самого.
Итак, рванув со старта, мы все сбились у внутренней кромки. Маршрут у нас был замкнутый, как на стадионе. Надо было обойти четыре раза вокруг Мышиного острова.
Мышиный остров – старинное название. Вероятно, его дали люди, никогда не видавшие заморских зверей. На самом деле остров похож на кенгуру, даже очень похож. Стоит этакий гранитный гигант, рыжеватый на солнце, серый в тени. Стоит, уткнувшись мордой в материк, уши торчком. И глаза есть – пещеры. Горбом вздымается круп, а толстый хвост лежит на море, волны перекатываются через него. Самый кончик уже под водой – подводная гряда. Если с берега смотреть – вылитый кенгуру. Вблизи, конечно, все это меняется. И уже морда не морда, и на хребте не щетина, а сосны, и позвонки хвоста разбиваются на отдельные скалы. В отлив они высовываются из воды, словно любопытные лягушки выставили морды.
Но все это описания по прошлым воспоминаниям, береговые, достартовые. Когда рвешь вперед, ничего не видишь лишнего, только воду перед собой, только флажки маршрута и цветные майки соперников: зеленый Челябинск, желтый Баку, синий Днепропетровск. А где мой сюиссянин, шахматный, чернобелый в клетку? И красиво же идет, как на учебном плакате! Длинное туловище лежит горизонтально, колени входят под мышки, голени так и отмеривают, так и отмеривают шаги. У нас это называется «идти вприсядку». Против ветра так и рекомендуется идти, но обычно мы держимся выше. Сопротивление несколько больше, но напряжение меньше, не так много усилий. А для сюиссянина присядка – естественное положение, за него природа все сообразила.
Значит, в цепочку он не встроился, пошел по своему графику. Решил сразу всех обойти на стартовой прямой. Ну что ж, держись, Коля-Николай, веревочка тебе подана. Не надо приседать, не старайся тужиться, а шаги чуть посильнее. Вот и получается, сижу на спине. Не сорвусь? Нет, пока ничего страшного. Па-а-а-шли!
Случалось вам ехать в электричке по параллельным путям? Поезда несутся полным ходом, а окна рядом, кажется, руку можно пожать. Медленно-медленно сдвигается назад чужое окно… Вот отъехала назад оранжевая майка, фиолетовая, синяя, желтая… Вот и зеленый челябинец. Работает что есть силы, машет локтями, как паровоз, а все равно отъезжает назад.
К хвосту кенгуру мы уже вышли вдвоем – сюиссянин и я. Вдвоем обогнули бакен, я все держался за веревочку. На повороте краем глаза отметил: прочие отвалили, отстали метров на двадцать. И уже не зеленая майка возглавляла цепочку, а желтая.