– Подождите! – крикнула Бэт, так громко, что посетители кафе, сидевшие на противоположной стороне стойки, подняли головы и уставились на нее. – Вы что же, хотите сказать, что я должна отдать вам доллар с четвертью и при этом даже не получу листок салата и поджаренную булочку?
– Не нравится…
– Заберите это.
– Раз заказали, платите.
– Я сказала, заберите, мне не нужно это дерьмо!
Официантка исправила счет, вычеркнув все, кроме молока, которое стоило двадцать семь центов; у него был вкус, точно оно вот-вот скиснет.
Подойдя к кассиру, Бэт сказала мокрому как мышь человеку, из кармана рубашки которого торчали разноцветные фломастеры:
– Вас интересуют жалобы – это я так, из любопытства, спрашиваю?
– Нет! – рявкнул он.
Он даже не поднял головы, просто швырнул ей семьдесят три цента сдачи, которые покатились по прилавку.
И город ответил на ее попытки завязать с ним дружбу.
Снова пошел дождь. Переходя Вторую авеню, Бэт остановилась, ожидая, когда загорится зеленый свет. Ступила на проезжую часть, но мимо, на красный свет, промчалась машина и окатила ее с головы до ног грязной водой.
– Эй! – крикнула Бэт.
– Иди дерьма поешь, сестренка! – заворачивая за угол, посоветовал ей водитель.
Сапоги, ноги и пальто Бэт – все было забрызгано грязью. Она стояла на тротуаре и дрожала.
И город ответил на ее попытки завязать с ним дружбу.
Бэт вышла из театра, держа в руках чемоданчик со своими бумагами. Пока она надевала на голову капюшон, какой-то хорошо одетый мужчина сзади засунул ручку зонта ей между ног. Она вскрикнула и уронила свой чемоданчик.
И город ответил на ее попытки завязать с ним дружбу.
Бэт уже не так сильно хотела с ним дружить.
Старик пьяница с острыми скулами протянул к ней руку и что-то пробормотал. Она выругалась и пошла дальше, по Бродвею, мимо похожих на ульи кинотеатров.
Перешла улицу, не обращая ни малейшего внимания на светофор и водителей, которые с отчаянной руганью нажимали на тормоза.
Обнаружив, что сидит за стойкой бара для одиночек и пьет с абсолютно незнакомым мужчиной, который недавно уселся рядом, Бэт почувствовала головокружение и поняла, что ей необходимо как можно скорее оказаться дома.
Но Вермонт был так далеко.
Прошло несколько дней. Бэт вернулась домой из Хореографического центра Линкольна и сразу отправилась спать. Задремала и вдруг услышала какой-то посторонний звук. В темноте гостиной что-то происходило. Она тихонько выбралась из кровати и подошла к двери, разделявшей комнаты. Бесшумно нащупала выключатель и нажала.
Чернокожий человек в кожаной автомобильной куртке пытался выбраться из ее квартиры. В первое мгновение, когда свет вспыхнул и наполнил комнату, Бэт увидела, что на полу рядом с ним стоит телевизор, а он открывает дверь, что замок и засов взломаны новым, хитроумным способом, который еще не описывался в большой статье журнала «Нью-Йорк», посвященной квартирным кражам; она заметила, что грабитель запутался в телефонном шнуре, Бэт специально попросила, чтобы шнур удлинили, потому что брала телефон с собой в ванную, боясь пропустить какой-нибудь важный звонок. Она оценила ситуацию сразу, но ее поразило выражение лица грабителя.
В нем было что-то знакомое.
Он почти уже справился с дверью, но теперь снова закрыл ее на засов. Сделал шаг по направлению к Бэт.
И тогда она бросилась обратно, в темную спальню.
И город ответил на ее попытки завязать с ним дружбу.
Она прижалась к стене у изголовья кровати. Попыталась найти в темноте телефон. Грабитель заполнил собой дверной проем и свет, весь свет, падавший из гостиной.
В темноте трудно было сказать определенно, но каким-то образом Бэт догадалась, что он в перчатках и оставит только следы, темно-синие, почти черные, с кровавыми точками там, где будет перекрыт ток крови.