Ему мнилось, он смотрит на происходящее откуда-то сверху. Лишенный чувств, холодный как лед. И видит огромный вал снега и двух маленьких человечков, цепляющихся за тростинку... Человечек наверху судорожно дергает веревку, привязанную к поясу нижнего, но тому не успеть... "Боги! Это же я тяну Косматого!" - подумал Гюльви, и его швырнуло с небес обратно в собственное тело. И стена снега, как пес, сорвавшийся с привязи, ринулась на него... И ударила! Гюльви вцепился в ствол. В первый миг его едва не расплющило, а потом веревка, обмотанная вокруг поясницы, рванула его с такой силой, что затрещали кости: "Косматый сорвался!" Гюльви цеплялся за ствол из последних сил. Дышать было нечем. Он оглох и ослеп. Лавина колотила и терзала его, веревка тянула прочь, и в какой-то миг воин понял, что ему не удержаться. Но он продолжал цепляться - наверное, одной силой воли. Дерево стонало и скрипело, сражаясь заодно с человеком. Оно словно хотело ему помочь, но сил у Гюльви уже не было. Его пальцы онемели и скользили. Поток снега прижимал воина к стволу дерева, плюща о мерзлую древесину как заготовку о наковальню. Напирал, стараясь развернуть, сорвать и швырнуть вниз, в клубящуюся белую муть. А веревка, натянутая как тетива лука, дергала за пояс, передавливая тело пополам. Гюльви казалось, что спина его вот-вот сломается... И вдруг стало легче. Давление на поясницу внезапно прекратилось. "Что... Веревка лопнула!"
- Косматый! - заорал Гюльви в отчаянии. - Косматый!!!
Он не сразу понял, что слышит свой голос. Еще выл ветер и снег напирал на спину, но это был слабый напор неподвижной снеговой кучи. И воин обнаружил себя закопанным по плечи в верхушку здоровенного сугроба. Гюльви сидел в обнимку со старой сосной, а сугроб медленно оседал, ссыпаясь вниз под обрыв. Воин почувствовал, что ужасно замерз, а тело избито так, как будто его лупили дубинками круглый день. И еще он понял, что остался один. Веревка порвалась... Нет! Она не порвалась! Просто Косматый перерезал ее...
Глава 3
Час расплаты
Не любы мне горы,
Хоть и был я там
Девять лишь дней.
Я не сменяю
Клик лебединый
На вой волков...
Из "Младшей Эдды"
Стоянка была временной. Несколько шатров, укрытых звериными шкурами и лапником, и костер, который развели под прикрытием больших валунов. Шатры разбили у подножия скал, вздымавшихся почти от самой воды на головокружительную высоту.
Двое из самых молодых и ловких воинов разведали тропку, по которой можно было подняться наверх. Там начиналось поросшее лесом плоскогорье, откуда натащили лапника для шатров и где охотились, чтобы добыть свежего мяса. Там же, наверху, обосновались дозорные, чтобы загодя увидеть идущие корабли. И никто не знал - друзья это будут или враги...
Остатки Стурлаугова хирда стояли здесь уже восемь дней. Это было то самое место, где хевдинг назначил своему сыну встречу. Если весть не достигла цели и посланные с ней воины погибли в пути, тогда остается отчаянная попытка прорваться мимо Халогаланда, идя мористей, так, чтобы с берега шнеккер нельзя было заметить. Но это значит - много дней без свежей воды и пищи, посреди водной пустыни, на большом корабле с немногочисленной командой. А ведь даже для того, чтобы управляться с парусом, нужно несколько человек, да кормчий, да черпальщики воды... Это не говоря уже о том, что ветер может смениться и придется идти на веслах. На шнеккере двадцать пять пар весел, а у Стурлауга всего два десятка человек...
Но хуже всего то, что воины начали роптать. Они предлагали зарыть добычу здесь, а самим налегке отправиться в путь, чтобы потом вернуться сюда с хирдом и, уже ничего не опасаясь, забрать сокровища.