Ноль часов по московскому времени. Новелла IV - Норк Алекс "Олег Иванов"

Ноль часов по московскому времени

Новелла IV

Алекс Норк

© Алекс Норк, 2020

Продолжение серии по следственным материалам Дмитрия Шадрина.

Как и для предыдущих новелл: не рекомендуется читать любителям чисто детективных историй и людям с тонкой скрепно-духовной психикой.

Отец и брат уже дважды побывали в России, а я откладывал визит и отправился лишь совсем недавно.

Ненадолго.

И планировал ненадолго, потому что оба сородича укорачивали свое пребывание, возвращаясь, без неожиданных каких-то причин, раньше срока. И без внятных объяснений. Просто, вроде как, «чувство возникло  нечего там, особенно, делать». Про «особенно», впрочем, ясности добиться не удавалось, а тем более  в планах такого ничего и не значилось.

Надо вспомнить, «не тяга» на родину вообще характерна для разных поколений нашей эмиграции.

Советская власть, в смысле возвращения, иногда напрягалась, а особенно после Второй мировой войны: заманивали Бунина, Бердяева, гениального шахматиста Алехина, и вообще: «ждем всех-всех»

Некоторые купились, но из крупных имен  никто.

Хотя колебались.

Бердяев прочитал лекцию в советском посольстве, что считалось знаком крайней лояльности, Бунину уже запустили в печать сборник избранных произведений, Алехину предлагали хороший гонорар (а он реально нуждался) за матч с Ботвинником, другим тоже что-то

Нет, соскочили!

И тогда Родина сурово сдвинула брови.

Она у нас и при ответной любви может по кому угодно проехать, а тут такая бесчувственность.

Оттянулись на вернувшихся и тех, кто оказался на оккупированных территориях: знаменитого певца Петра Лещенко схватили в Румынии прямо после концерта  скоро расстреляли, и посадили за решетку его жену. Коллегу Бердяева философа и историка Л. П. Карсавина арестовали в Прибалтике, когда тому было уже под семьдесят,  умер через два с половиной года в лагерях. А большинство добровольно вернувшихся пересажали, и не все дожили в заключении до амнистии 53-го года.

Добрые люди уже говорят: «Это ж когда-а? Да еще Сталин!»

Стоп-стоп, могилу кровопийцы каждый год в декабре и марте заваливают цветами, причем в большинстве это делают граждане, бывшие при нем только подростками или еще не жившие; в очереди стоят, и цветы несут за собственные деньги. А в конкурсе «Имя страны» Сталин оказался на втором месте, хотя по слухам  его сдвинули вниз для Александра Невского.

Удивительно (даже если убрать/?/ уничтожение миллионов): маленький, рыжий, с щербатым противным нерусским лицом, с сильным акцентом и отсутствием каких-либо ораторских качеств  он стал предметом трепетного поклонения именно, и прежде всего, русских людей. В отличие от Гитлера, сумевшего быстро наращивать благосостояние простых немцев, Сталин ничего не делал в этом направлении. Напротив, коллективизация разорила деревню, и все тридцатые годы она пребывала в такой бедности, что многие говорили: «стало полегче, когда немцы пришли».

Кошмарный поток похоронок во время Войны.

А после  несколько лет беспощадной эксплуатации аграрного населения, около 2 миллионов смертей от голода; это там, где продовольствие и производилось  крестьяне получали пищевой мизер на трудодни.

А вот такой документальный штрих к портрету той страшной эпохи.

Старший на полпоколения коллега отца рос простым сельским парнем.

С Войны в их колхоз не вернулся никто.

Это в кино у нас любят показывать как мужчины возвращаются после победы, женщины, рыдая от счастья, встречают, а какая-то ищет глазами среди новых прибывших любимого своего и опять не находит.

Всё было прямо наоборот: множество уже уставших ждать глаз, и редкие вернувшиеся счастливчики. «Повезло одной на три села вокруг»,  из стихов Роберта Рождественского про мать, к которой вернулись оба сына. Нереальная почти ситуация.

И вот этот пятнадцатилетний парень вместе с матерью запрягались для вспашки  принудительно, разумеется,  выполняя роль лошадей, которые тоже были использованы на фронте. Сзади шел и давил на плуг старичок. И на других таких же сельчанах пахали, то есть женщинах и подростках; а норму надлежало выполнять и по глубине, и по площади вспашки.