Не успела Анна усесться, как толпа из рекреации хлынула в зал. Отчаянно щурясь и проклиная собственное кокетство, Аня попыталась разглядеть в гуще народа Чебышева, но потерпела поражение. Ее внимание привлекла женщина средних лет, державшаяся подчеркнуто особняком. Остальные участники сбивались в небольшие группы и непрерывно разговаривали друг с другом, а эта дама молча стояла у окна.
Одета женщина была обыкновенно, в черно-белых тонах. Немного мрачновато, но этот стиль сейчас как раз снова входил в моду. Черты ее лица выдавали азиатское происхождение, однако Анна уловила пару коротких фраз, произнесенных женщиной на хорошем английском. Таких породистых лиц Ане до сих пор видеть не доводилось. Это было лицо со старинного портрета. Хищный нос с рельефно вырезанными ноздрями мог бы быть и покороче, зато четко очерченные, высокие скулы, хорошей лепки подбородок и тонкая линия губ были выше всяких похвал. Женщина была немолода, но в ее глазах, больших и темных, еще тлел огонь, а полуопущенные веки прикрывали орлиную зоркость взгляда. Выражение этих глаз напомнило Ане обсидиановые глаза сфинкса.
Женщина-сфинкс ни разу не глянула в сторону девушки, но у Ани вдруг появилось необъяснимое чувство тревоги. Все страхи и волнения, на время покинувшие ее, разом всплыли на поверхность. Что-то болезненно сжалось внутри, кровь отхлынула от сердца. На время она перестала понимать что к чему, как будто загипнотизированная. Ею владело единственное желание спрятаться. Подчиняясь этому импульсу. Аня забилась поглубже в кресло и попыталась слиться с потертой обивкой. Спустя пару минут сердце перестало бить в там-там и Аня осмелилась взглянуть в сторону женщины. Возле окна никого не было. Похожая на средневековый призрак дама исчезла.
В течение последующих двух часов докладчики на кафедре сменяли друг друга. Единственное, что смогла понять Анна из их пространных выступлений речь шла о средневековой поэзии. Девушка отчаянно боролась со сном. С переменным успехом. Она и представить себе не могла, что о стихах можно говорить так скучно. Ученые мужи самозабвенно бубнили о рифмах, строфах ямбах и хореях, а в качестве примера, завывая, зачитывали отдельные отрывки, в большинстве своем, на английском языке. Стихи были прекрасны, декламация чудовищна. Божий дар искусство стихосложения препарировался так нудно и цинично, что Ане сделалось дурно, и она сто раз пожалела, что пришла. Внезапно каторга закончилась. Анна испытала разочарование: Чебышев так и не появился.
Понравилось? интимно промурлыкал ей в ухо незнакомый голос.
Анна возмущенно уставилась на нахального соседа слева. Его внешний вид не внушал ей доверия. Парень лет двадцати пяти, развалясь, сидел в кресле, небрежно закинув ногу на ногу. От его кожаной куртки пахло табаком, а русые волосы стояли дыбом. Карие глаза из-под взъерошенной челки смотрели дерзко. Зал понемногу пустел, но парень, по-видимому, никуда не торопился. Анна оказалась в ловушке. Справа стена, спереди и сзади ряды кресел, а слева этот наглец со слишком смуглой для начала весны кожей и бандитскими замашками.
Понравилось? снова спросил он, и Ане показалось, что в этот раз он намекал на себя.
Анна дернула плечом, не желая вступать в полемику. Он тут же констатировал:
Похоже, что не очень. Судя по вашему виду, вы здесь в первый раз.
Зато вы сами вылитый завсегдатай, не удержалась девушка. Парень коротко хохотнул. Несколько человек в зале обернулись в их сторону, а Анна всерьез задумалась, не пора ли ей позвать на помощь.
Один-один, продолжал веселиться парень. Хотя я вовсе не собирался вас злить. Вы скучали это так очевидно, а от происходящего вас с души воротит. Разве нет?
Анна поморщилась:
Вы всегда так в себе уверены и бесцеремонны?
Бывают исключения, но редко. На вашем месте я не стал бы так откровенно пытаться от меня отделаться. А вдруг я вам пригожусь?
Вот это вряд ли, сказала Анна с чувством.
По-моему, вы надеялись кого-то встретить здесь, но не смогли.
Его предположение оказалось настолько неожиданно точным, что Анна не смогла сдержать удивления.
Вы экстрасенс?
Глупостей не говорите. Чистая логика: вы так отчаянно вертели головой все это время, что шпильки из вашего пучка так и норовила воткнуться мне в глаз.
Извините. Анна неожиданно смутилась.
Итак, средневековая поэзия не ваш профиль, продолжал странный тип. К тому же, вы слишком хорошенькая для сборища этих ученых мухоморов.