Но когда мать пришла, все уже прошло. Мать ушла наверх. Он лежал тихо, а ноги его продолжали пульсировать, стали горячими и покраснели. Казалось, в комнате стало жарко от этих горячечных изменений. Сильный жар поднимался от кончиков пальцев до щиколоток, а затем и до колен.
- Можно войти? - Доктор стоял в дверях, улыбаясь.
- Доктор! - воскликнул Чарльз. - Быстрее откиньте одеяло!
Доктор не спеша поднял одеяло.
- Ну вот. Ты цел и невредим, хотя и потеешь. Небольшая лихорадка, я же тебе говорил, чтобы ты не вертелся, негодный мальчишка! - Он ущипнул его за влажную розовую щеку. - Пилюли помогли? Рука вернулась к тебе?
- Нет же. То же самое случилось с другой моей рукой и ногами!
- Ну-ну. Нужно дать тебе еще три пилюли, по одной на каждую ногу и одну - на другую руку, не так ли, мой маленький пациент? - засмеялся доктор.
- А они мне помогут? Пожалуйста, скажите, что у меня!
- Небольшой приступ скарлатины, осложненный легкой простудой.
- Во мне сидит микроб? Да еще размножается?
- Да.
- А вы уверены, что это скарлатина? Вы не делали никаких анализов.
- Я определяю скарлатину сразу, когда с ней сталкиваюсь, - сдержанно, но авторитетно ответил доктор, проверяя у мальчика пульс.
Чарльз тихо лежал, пока доктор укладывал свой скрипучий черный саквояж. Потом глаза его на мгновение вспыхнули. Он что-то вспомнил. В тишине голос мальчика прозвучал вяло и слабо.
- Однажды я читал книгу. Там говорилось об окаменевших деревьях, о древесине, превращающейся в камень. Как деревья падали и гнили, а в них попадали минералы. Они пропитывали деревья, и те внешне оставались такими же, как были, но внутри были камнем.
Он умолк. В тихой теплой комнате слышно было его дыхание.
- Ну? - спросил доктор.
- Я думал, - откликнулся Чарльз спустя некоторое время. Микробы могут вырасти? На уроках биологии нам рассказывали об одноклеточных животных: амебах и им подобных. Миллион лет назад они группировались до тех пор, пока не образовалось скопище клеток, давшее начало первому телу. Клеток объединялось все больше и больше, их колонии росли и в конце концов вырастали в рыбу и даже в человека. Все мы - ни что иное, как скопище клеток, которые решили объединиться, чтоб помочь друг другу выжить. Это правда?
Чарльз облизал пересохшие губы.
- К чему ты это все рассказываешь? - Доктор склонился над ним.
- Мне нужно было вам это рассказать, доктор, просто необходимо! - воскликнул мальчик. - Что произойдет, вы только представьте, пожалуйста, представьте, если, как когда-то давным-давно, множество микробов соберутся вместе и решат объединиться? А затем размножатся и еще раз размножатся...
Его бледные руки, лежащие на груди, едва заметно двигались к горлу.
- И решат захватить человека?
- Захватить человека! - закричал Чарльз. - Да, превратиться в человека. В меня, в мои руки и ноги! Что, если болезнь знает, как убить человека, а потом жить после него?
Он завопил.
Руки вцепились в горло.
Доктор с криком ринулся к нему.
В девять часов родители провожали доктора к машине. Несколько минут они разговаривали на холодом ночном ветру.
- Обязательно следите за ним, чтобы руки у него были вытянуты вдоль тела, - говорил доктор, беря протянутый саквояж. - Я не хочу, чтобы он себя поранил.
- Доктор, он выздоровеет? - На мгновение мать схватила его за руку.
Он погладил ее по плечу.
- Разве я не был вашим семейным врачом тридцать лет? У него лихорадка, а от нее - галлюцинации.
- А те синяки на горле? Он ведь чуть не задушил себя.
- Только следите, чтоб он лежал вытянув руки, и утром он будет здоров.
Машина покатилась вниз по дороге, в сентябрьскую мглу. В три ночи Чарльз все еще не спал. Он лежал на влажных простынях в своей маленькой темной комнате, и ему было очень жарко.