Я поклонился ему и мельком глянул на остальных: все внимали оракулу и явно никакого золотого великана не видели.
- Для них меня здесь нет, - ответил он на мой незаданный вопрос. Слова лились из его уст уверенно и спокойно - так порой умелый торговец убеждает покупателя, что этот товар предназначен для него одного.
- Как же это возможно?
Даже когда великан заговорил, остальные продолжали, перешептываясь, слушать пророчицу.
- Мало кому дано видеть богов, - пояснил он. - Для всех остальных любой бог - Неведомый.
- Так, значит, мне это дано? - спросил я.
- Ты же видишь меня?
Я кивнул.
- Порой молитвы, обращенные ко мне, вознаграждаются, - сказал он. - Но ты пришел сюда просто так. Не хочешь ли теперь попросить меня о чем-либо?
Я не мог ни говорить, ни думать и только покачал головой.
- В таком случае я сам сделаю тебе подарок. Послушай же, что я могу: я великий предсказатель судьбы, бог музыки, бог смерти и в то же время искуснейший целитель; я защитник стад от волков и властелин солнца. И я предвижу, что долго будешь ты скитаться в поисках родного дома, однако найдешь его, оказавшись вдали от родины, на другом конце света. Лишь однажды доведется тебе спеть так, как пели люди в Золотой век под музыку богов. И пройдет еще немало времени, прежде чем обретешь ты то, что искал, и найдешь это в стране мертвых.
Да, мне подвластны любые недуги, но тебя я вылечить не смогу, да и не стал бы, даже если б мог; у святилища Великой Матери пал ты раненным, в святилище ее ты должен вернуться. И она укажет тебе путь, и, пронзенный волчьими клыками, вернется к ней тот, кто послал зверя.
Еще не смолкла речь золотого божества, а я уже видел его неясно, словно неведомая сила вновь влекла его в ту нишу в стене, из которой он только что вышел.
- Ищи в наземном мире...
Когда он совсем исчез, я поднялся и отряхнул свой хитон. Мой чернокожий приятель, тощий жрец, богатые фиванцы и девочка-рабыня все еще стояли перед оракулом, однако уже не слушали прорицательницу, а спорили между собой, указывая на самого молодого из них, который наконец и сам что-то торжественно произнес.
Но стоило ему умолкнуть, как все снова заговорили разом, уверяя его, что ему необычайно повезло, ибо теперь он должен будет покинуть их несчастный город. Он что-то ответил, однако мне надоело все это слушать, и я принялся перечитывать свой дневник, а потом сделал очередную запись в нем. Я и сейчас еще пишу, а они все продолжают о чем-то спорить. Чернокожий знаками объясняет им что-то насчет денег, а самый молодой из богатых фиванцев (на самом деле не такой уж он и молодой: на висках у него глубокие залысины) все пятится, словно собираясь бежать.
Девочка смотрит то на меня, то на него, то на чернокожего, то снова на меня, и глаза ее полны любопытства.
3. ИО
Маленькая рабыня разбудила меня еще до рассвета. Костер наш почти потух, и она с треском ломала через колено ветки, чтобы поддержать пламя.
- Прости меня, господин мой, - сказала она. - Я старалась делать это как можно тише.
Я чувствовал, что знаю ее, но никак не мог вспомнить ни время, ни место нашего знакомства. И спросил, кто она такая.
- Ио. Это значит "счастье", господин мой.
- А кто я такой?
- Ты воин Латро, господин мой.
Она трижды назвала меня "господин мой", и я спросил:
- Значит, ты рабыня, Ио? - На самом деле я уже догадался об этом по ее жалкому рваному пеплосу.
- Да, я твоя рабыня, господин. Вчера Светлый бог отдал меня тебе. Разве ты не помнишь?
Я сказал, что нет.
- Меня привели в обитель Светлого бога, поскольку он отказывался говорить с людьми, пока ему не принесут жертву. А когда появилась я, бог сразу согласился и так быстро вошел в тело жрицы, что она чуть не лишилась разума от боли. Ее устами он сказал, что теперь я принадлежу тебе и должна всюду следовать за тобою, куда бы ты ни направлялся.