Безресурсная Европа, будучи союзником США и имеющая с ними тесные финансовые, технологические, военно-политические и культурные связи, в условиях перехода к новому мировому порядку находится в очень сложном положении, так как уже не может существовать без китайского рынка и потому вынуждена экспортировать свои производственные мощности в Поднебесную. Ситуация обостряется еще и тем, что существует Россия, находящаяся в не менее сложном положении. Будучи ближайшим соседом Китая, Россия в глобальном конфликте между Западом и Востоком вынуждена занимать гибкую позицию, в частности, в вопросе экспорта энергоресурсов, запасы которых, как известно, не бесконечны.
Внешне отношения как Европейского союза, так и стран, в него входящих, с Китаем развиваются вполне успешно: растет объем внешней торговли, на Европейском континенте работает все больше китайских компаний, растет и число европейских компаний на территории Китая. Дипломатические представители обеих сторон фиксируют полное взаимопонимание, пышным цветом расцветает такая форма сотрудничества, как «стратегическое партнерство». Количество заключенных договоров о стратегическом партнерстве уже само по себе ставит вопрос о качестве их содержания.
Естественно, есть сферы деятельности, в которые Европейский союз и Китай не торопятся приглашать друг друга. Например, Китай осваивает космос подчеркнуто самостоятельно, располагая соответствующими ресурсами и следуя курсом независимости и суверенитета. Европа, ядро экономического потенциала которой представлено несколькими десятками глобальных компаний, в свою очередь, зорко охраняет свои технологии от посягательств партнера по глобальному бизнесу и интеграции. Правда, текущие экономические интересы нередко становятся предпочтительней стратегических и тогда Европа уступает, как, например, в случае вертолетных технологий. Кроме противоречий, обе стороны активно расширяют набор точек соприкосновения, формирующих общие экономические интересы. Речь идет прежде всего о развитии бизнеса в Китае с двух позиций. Это, во-первых, решение такой важнейшей проблемы, как адаптация европейской бизнес-психологии к китайской, о чем уже написаны монографии, процесс познания, без которого немыслима рациональная работа на Востоке, продолжается. Во-вторых, достигнутые масштабы производства и объемы продаж никогда не были известны самому Китаю, поэтому идет интенсивный процесс изучения и условий производства в самом Китае, и условий глобального распределения его продукции, в чем активно принимает участие и Европа. Поэтому в Китае очень ценят как открытие там филиалов наиболее известных европейских школ бизнеса, так и создание новых совместных школ бизнеса с акцентом именно на европейский опыт.
Однако за всей этой радужной картиной гармонии нельзя не видеть главного: медленной, но неуклонной сдачи Европой своих позиций в мире их постепенно занимает Китай. Географически это проявляется и на территориях друг друга, и на территориях других стран и континентов. Главная причина рост конкурентоспособности китайских компаний по отношению к более медленному росту или к его полному отсутствию у европейских компаний. В Китае рост качества производства идет быстрее, чем рост его себестоимости, в том числе за счет стоимости рабочей силы. Второй причиной, выходящей за рамки одного показателя конкурентоспособности, служит, как ни странно это звучит для сторонников либеральных начал в финансах, экономике и политике, принадлежность большей части китайских компаний государству, которое проводит единую государственную политику в глобальных масштабах. Главным результатом такой политики стала потеря Африки американскими и европейскими компаниями. Это может показаться тем более странным, что формально макроэкономические показатели во внешней торговле и потоках капитала пока на стороне Европы. Но условия, на которых туда пришел Китай, не оставляют никому никаких шансов.
Тем не менее общая глобальная ситуация именно в плане формирования контуров нового мирового порядка остается пока неопределенной. Во-первых, Китай, аккумулировав невиданный по объему капитал, находится сейчас в уязвимом положении перед соблазном, на который попалась 20 лет назад Япония. Ошибка, связанная с, казалось бы, логичным шагом по увеличению темпов накопления, может обрести глобальные масштабы и стать исторически значимой, перекрыв дорогу к лидерству. Во-вторых, существует двумерная неопределенность, которая препятствует видению алгоритма построения нового мирового порядка: первый фактор способ, который США изберут для ликвидации национального долга, второй фактор в какой мере китайской элите удастся удержать единство нации в условиях продолжающегося расслоения населения по доходам и распространяющихся потребительских ценностей, противостоять которым не смог Советский Союз.