Статья, как пишет О. С., «основывается на методе материалистической диалектики, взятом в чистом виде». Для Иоффе методология, лежащая в основе учения Маркса и Энгельса, в том числе диалектика Гегеля и материализм Фейербаха, позволяет наиболее объективно отражать реальность нашего бытия и освещать правовые и связанные с ними явления. Последовательность, с которой Иоффе отстаивает основные методологические и теоретические постулаты марксизма, вызывает уважение. Приведем лишь несколько ярких примеров, почерпнутых О. С. из курса теории права по Марксу. Так, в частности, О. С. констатирует, что марксизм распространил материализм на общественное развитие, подразделив общественные явления на всеопределяющий экономический базис и надстройку систему политических и юридических взглядов и учреждений[3]. «Бесспорно, пишет О. С., подобно новому обществу, приходящему на смену старому, новое право будет более высоко развитым, чем его предшественники»[4].
Не вдаваясь в дискуссию и подробный анализ, заметим, однако, что вся история ХХ в. свидетельствует об ином. Политические и правовые институты («надстройка») определяли и определяют пути и скорость развития экономик, как в развитых, так и в развивающихся странах. СССР являет собой наиболее яркий пример торжества ленинского тезиса о «примате политики над экономикой». Что же касается нового, более высокоразвитого права, то и это далеко не бесспорно. Сравним право Рима в период Республики или даже во времена императора Юстиниана и право европейских государств раннего Средневековья. Если первое было высокоразвитым, то второе в VIX вв., находилось лишь в самом начале своего пути к совершенным образцам кодифицированного права европейских государств XIXXXI вв.
Западный мир давно уже исповедует инженерный и технологический подходы к решению экономических и социальных вопросов. Базис современных экономики и общества это инфраструктуры, которые задают правила и порядок движения товаров, оказания услуг, передачи технологий, а также обусловливают избирательный и законодательный процессы. Торговля, финансы, связь, транспорт, медицина, система образования, сервисные службы и т. д. это системы жизнеобеспечения, построенные человеком и поддерживаемые им искусственно. В этом смысле, с одной стороны, нельзя разделить мнение О. С. о том, что «капитализм не строится, а возникает», капитализм именно строится и право играет в этом строительстве самую активную роль, оно может способствовать или наоборот тормозить его (капитализма) развитие[5], с другой стороны построение капитализма, вне всяких сомнений, это «длительный исторический процесс»[6].
Олимпиад Соломонович, определяет поведение людей и их коллективных образований как предмет правового регулирования. Цель такого регулирования это обеспечение нужного, с точки зрения той или иной общественной системы, поведения. Причем «центральной практической проблемой в связи с теорией правового поведения является задача построения в постсоветском обществе правового государства». Иоффе определяет два основных качества правового государства: правомерность всех законодательных норм и их общеобязательность для всех субъектов, в том числе и для самого государства. Каждое из этих качеств нелегко объяснить, еще труднее обеспечить, пишет О. С.[7] Далее автор обращается к понятию «правовой интеллигентности» и наполняет это понятие предметным содержанием.
Центральной в статье является часть, озаглавленная «Право и воля». Наряду с классическим взглядом на этот тандем, О. С. анализирует процесс расширения значения понятия «воля» в гражданском праве, который связан с вопросом ответственности без вины, в частности за убытки, причиненные предпринимательской деятельностью. «Теперь, отмечает Иоффе, когда каждый предприниматель несет вредоносные последствия всей совокупности предпринимательских действий независимо от вины, больше оснований, возможно, имеет теория риска. Ясно, однако, что к субъективной воле такую ответственность привязать уже нельзя. Трудно усмотреть также другие основания для расширения действия в праве субъективной воли. Она и без того действует достаточно широко, хотя и не настолько, насколько субъективная воля этого заслуживает, резюмирует автор»[8]. Чтобы точнее оценить смысл процитированного отрывка, необходимо обратиться к работам Иоффе о роли и значении категории «вина» в гражданском праве[9] и определить соотношение этой категории с понятием «воля». Однако заметим, что субъективная воля предпринимателя заключается в его решении вступить в правоотношение и заключить тот или иной договор, предварительно просчитав возможные риски и зная о своей ответственности без вины.