Главная особенность рассматриваемого понятия состоит в том, что все его элементы не просто взаимосвязаны, но и каждый из них обладает определенной степенью самостоятельности и безусловной специфичности, поскольку является носителем характерных черт, свойственных конкретным сферам духовного и материального бытия.
В понятие «действия в состоянии крайней необходимости» включены три основных относительно самостоятельных элемента, являющихся предметами анализа: 1) действия; 2) состояние; 3) крайняя необходимость.
Последний из этих элементов относится к сфере философских понятий, и в этом параграфе ему будет уделено особое внимание.
Однако прежде чем переходить к рассмотрению философской сущности «крайней необходимости», было бы целесообразно на конкретном примере из морской практики рассмотреть действия в состоянии крайней необходимости.
В ноябре 2000 г. российское рефрижераторное судно «Нордландия» столкнулось в районе Кронштадта с панамским грузовым судном. В результате столкновения в борту рефрижератора образовалась пробоина, и судно стало быстро заполняться водой. Возникла угроза потопления. От капитана и экипажа требовалось принятие немедленных мер по предотвращению гибели судна. Чрезвычайные действия в такой ситуации принято обозначать как совершенные в «состоянии крайней необходимости».
Национальное и международное морское право выработало ряд национально-правовых и международно-правовых стандартов чрезвычайных действий по обеспечению безопасности мореплавания, направленных на спасение людей, судна и груза. Применение таких стандартов происходит в условиях крайней необходимости, подобных тем, в которых оказалась «Нордландия».
Так, согласно п. 4 ст. 292 Кодекса торгового мореплавания РФ (КТМ РФ) 1999 г.[1] и ст. V Международных Йорк-Антверпенских правил общей аварии 2004 г.[2], капитан должен осуществить, если нет иных возможностей, «намеренную посадку судна на мель» во избежание потопления его на глубине.
В случае с «Нордландией» от аварийного судна до ближайшей мели было около 300 метров и судно легко можно было бы посадить на нее. Однако подошедшие к судну спасательные буксиры предпочли, по согласованию с капитаном тонущего судна, буксировать его к причалам Кронштадта, но довести его до места назначения не успели: рефрижератор затонул на глубине 15 метров всего лишь в 50 метрах от причальной стенки, блокировав своим корпусом вход в два дока, где проводились ремонтные работы, и причинил тем самым заводу большие убытки. Кроме того, последующий подъем судна потребовал затрат, превысивших 200 тыс. долл. Все эти расходы и убытки были признаны частной аварией владельца т/х «Нордландия»[3].
В данном случае капитан судна вместо необходимого и спасительного действия по намеренной посадке судна на мель предпочел сомнительную буксировку, хотя судно подвергалось реальной и близкой угрозе потопления, требовавшей от капитана и экипажа совершения «действий в состоянии крайней необходимости». Такими действиями была бы намеренная посадка судна единственно необходимое в сложившейся ситуации средство предотвращения его потопления на глубине.
Как стандарт безопасности мореплавания намеренная посадка судна на мель осуществляется как в интересах всех участников «морского предприятия» (судна, груза и фрахта), когда «морскому предприятию» грозит общая для всех опасность, так и в интересах только кого-то одного из них, чье имущество находится в опасности (например, судно без груза). Соответственно и ущерб, возникающий при намеренной посадке судна на мель, распределяется среди всех заинтересованных лиц или возлагается только на кого-то одного. В первом случае ущерб называется общей аварией, а во втором частной.
Так, к общим расходам и убыткам в случаях намеренной посадки судна на мель относятся расходы на ремонт повреждений судна, полученных при посадке на мель и при снятии с мели, а также сопутствующие ремонту расходы. К общей аварии относятся также убытки от повреждения или гибели груза при посадке на мель и снятии с нее. При этом на общую аварию будет отнесена только стоимость погибшего груза. Любое возникшее при этом загрязнение относится на частную аварию судовладельца.
В ст. V Йорк-Антверпенских правил сказано, что «если судно преднамеренно выброшено на берег ради общей безопасности то независимо от того, могло ли судно быть само выброшено на берег, потери или убытки, понесенные в результате этого имуществом, участвующим в общем морском предприятии, принимаются на общую аварию»[4]. В связи с этим положением заслуживает внимания Комментарий к КТМ РФ, в котором говорится, что «если груженое судно неизбежно было бы вынесено на мель (независимо от воли экипажа), причиненные такой посадкой на мель расходы не относятся к общей аварии, однако соответствующие расходы и ущерб, причиненные в результате снятия такого судна, являются общей аварией»[5]. С первой частью этого утверждения вряд ли можно согласиться, поскольку даже в случае, когда судно потеряло ход и ветром и течением его несет к берегу, т. е. как бы создана неизбежность его посадки на мель, у капитана все еще сохраняется возможность свести до минимума негативные последствия посадки на мель: используя руль, парус, плавучий якорь, отданный носовой или кормовой якорь, можно попытаться совершить маневр и быть выброшенным не на скалу, а рядом с нею на песчаную отмель или просто пологий берег. Такие действия капитана и экипажа должны рассматриваться как чрезвычайные, намеренные и разумные при общей аварии, а весь ущерб от посадки судна на мель как общеаварийный.