Да и не закончившийся украинский кризис, внимание с которого было действительно переключено и который уже вызывал феномен усталости как на Западе, так и в России, не позволяет окончательно забыть о тех противоречиях, которые проявились в 20142015 гг.
В определенной степени Украина находится под контролем Запада, при этом последний явно не доволен, как Киев ведет себя в рамках Минских соглашений и по финансово-экономическим вопросам. Европейские столицы явно раздражены степенью коррумпированности и низким профессиональным уровнем украинских элит, а также неэффективностью реформ. Раздражение вызывает также то, что и Украина, и Россия обвиняют друг друга в нарушении мирных соглашений, однако тот факт, что Россия согласилась реструктуризировать украинский долг и что под ее давлением ЛНР и ДНР пошли на перенос выборов, явно выбивают козыри из рук киевских политиков.
Известно, что особенную неудовлетворенность политикой Киева высказывают в Париже. Одновременно дипломатия президента Ф. Олланда по формированию антитеррористической коалиции с участием России позволяет делать предположения о возникновении новой «Антанты». Плюс к этому необходимо помнить, что сдерживание, в парадигме которого обе стороны Россия и Запад, уже существует, не может продолжаться бесконечно долго и неизбежно будет дополнено разрядкой, поскольку цивилизованный мир столкнулся со сверхопасной новой угрозой, ответить на которую можно лишь объединив усилия. Но готовность к разрядке это результат компромисса, когда стороны не просто осознают необходимость изменений, но и готовы на практические действия с учетом интересов друг друга.
«Европейская безопасность: События, оценки, прогнозы», ИНИОН РАН, М., 2015 г., вып. 39 (55), декабрь 2015, с. 24.Конструирование национальной идентичности в немусульманских политиях: Роль исламских религиозных институтов3
Ш. Кашаф, руководитель Департамента образования, науки и культуры Духовного управления мусульман Российской Федерации (Московский исламский институт)В фокусе современной идеологии национального развития России сегодня находится достижение внутренней гармонии российской нации, которая конструируется как содержательная совокупность лиц, соединяемых историческими, языковыми, религиозными и культурными связями, духовно-нравственными ориентирами, стремлением к ценностной интеграции и национальной идентичностью. В литературе многоуровневый политический феномен и теоретический конструкт «национальная идентичность» подразумевается как «идентичность национально-государственного сообщества и коллективное самосознание его граждан как членов такого сообщества»4.
Рефлексия на вызовы и бифуркацию идентичности в различных общностях может также развиваться по пути выбора альтернатив. Или двигаться в направлении резкого усиления (возрождения) значимости представлений об этнической, религиозно-конфессиональной, цивилизационной и других моделей идентичности, по которым, собственно, приходятся наиболее ощутимые и заметные удары эпохи всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации. Или же в сторону актуализации национальной гражданской идентификации, в рамках которой, по уточнению А.В. Костиной, «личностная коммуникация заменяется на опосредованную, а реальная общность кровная, территориальная, религиозная, психологическая на воображаемую»5. Не случайно особо кризисные периоды драматических разрывов социальных связей, приводящие к размыванию коллективной идентичности в ее значимых для национального сообщества измерениях, современные исследователи истолковывают именно в категориях вызовов развитию национального сообщества6.
О том, насколько для мусульманских политий оказывается важным вопрос сохранения и укрепления своей идентичности, свидетельствует то, что Президент Ирана Хасан Роухани начал свою речь на 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (17 сентября 2013 г., Нью-Йорк) фразой: «Наш мир является миром, полным страхов и надежд: страха перед войной и враждебными региональными и международными отношениями; страха перед смертоносными столкновениями религиозных, племенных и национальных идентичностей»7 Говоря о страхах, с которыми сталкивается общество, иранский политик, конечно же, в своих обобщениях не замыкается в пределах исламского мира. Он рассуждает об угрозах для многих, кто сегодня уступает по своим возможностям Западу.