Умение разрешать конфликт, если перевести услуги конфликтолога в денежное выражение, дорогого стоят. Особенно это заметно в социально-трудовых конфликтах. Приведем всего лишь один пример с забастовкой, которая происходила на «Боинге» в 2000 году. Ее считают беспрецедентной забастовкой для Америки. На 38 дней прекратили работу инженеры и техники компании «Боинг» в Сиэтле. Такой крупной стачки «белых воротничков» не было за всю историю Америки. Те, кто проектирует самолеты основная интеллектуальная сила компании стояли в пикетах у ворот своих предприятий. Они требовали «повышенного уважения» к себе как к профессионалам. Иными словами, гарантированных прибавок к зарплате, ежегодных премий, увеличения льгот по страхованию жизни и т.д. (Среднегодовая зарплата инженеров «Боинга» 55 тыс. долл., техников 45 тыс. долл.). Каждый день этой забастовки обходился компании потерями в 5 млн. долларов. И все это в общей массе составило около 200 млн. долларов за 38 дней конфликта. Сокращение длительности данного конфликта хотя бы на два дня повлекло бы за собой сохранение для компании 10 миллионов долларов.
Цена конфликта сегодня высока, и не только в денежном, но и в моральном отношении. Репутационные и прочие потери наносят нематериальный ущерб, который тоже может быть представлен в денежном выражении. Поэтому помимо знаний законов менеджмента, каждый руководитель предприятия и все участники управления должны освоить азы конфликтологии, азы технологий предупреждения и разрешения конфликтов. Для этого необходимо развивать подготовку в рамках дополнительных программ по конфликтологии, ориентированных на возросшие потребности в конфликтологической квалификации всей системы управления, начиная с предприятия и завершая политической сферой жизни российского общества. Тенденция востребованности краткосрочного повышения квалификации в области медиации сегодня налицо. Начинают быть востребованными дополнительные образовательные программы по консультированию в конфликте. Ощущается потребность в специалистах в сфере разрешения и предупреждения конфликтов. В связи с этим технологическая составляющая, например, политических конфликтов, все больше приобретает практическое значение, увеличивается спрос на подобные технологии особенно в силу того, что в последнее время образовалось большое количество партий, члены которых и формируют спрос на знания, навыки и умения в сфере конфликтологии. Увеличивается спрос на специалистов в области урегулирования социально-трудовых конфликтов. Продвижение конфликтологии в данном направлении в то же время укрепляет позиции и репутацию основной образовательной программы по конфликтологии.
В-третьих, это круг проблем, связанных с конфликтологией как подготовкой специалистов высшей квалификации, т.е. с подготовкой в рамках аспирантуры. Неоднократные решения УМО по инновационным междисциплинарным образовательным программам при СПбГУ легитимировать отрасль науки «Конфликтология», включить ее в перечень научных специальностей, осуществлять подготовку по данной отрасли науки в рамках аспирантуры и докторантуры, а также обращение с этими решениями в Министерство образования и науки не дали должных результатов. Инициатива УМО переваривались разумом министерской бюрократии от образования, но положительных решений не принималось и, наверное, они не будут приняты в ближайшей перспективе. Стремление конфликтологии вырваться на легитимированный научный простор так и осталось стремлением без институциональных решений. Нет аспирантуры, нет диссертационных советов, нет кандидатов и докторов по данной отрасли науки, нет и в перспективе не предвидится. Оставляя в стороне борьбу вокруг конфликтологии и за конфликтологию, следует сказать о том, что намечается прорыв в этом направлении (а известно, что в рамках специальностей научных работников по политическим наукам, конфликтология была легитимирована, заработала аспирантура по специальности 23.00.06, начали формироваться диссертационные советы по данной специальности), но дальше одного совета, открывшегося в одном из вузов Москвы, дело не пошло. Сегодня даже эта перспектива частичного признания конфликтологии как науки на государственном уровне оборвалась, не успев испытать себя на практике, о чем мы сожалеем, но делаем из всего этого вывод, что сама конфликтология стала предметом борьбы и конфликта. Видя это, мы приходим к выводам более глобальным и справедливым о том, что конфликтология стала предметом политической борьбы, стала предметом вожделений получать от нее дивиденды, овладев ею, монополизировав ее. Это становится особенно заметным, когда речь заходит не о конфликтологии в целом, а об ее частях, таких, как медиация.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...