После разгрома Германии в Первой мировой войне Россия, погруженная в пучину гражданских распрей, не могла содействовать наказанию военных преступников. Видимо, поэтому оно и не состоялось. Парижская конференция по составлению предварительного мирного договора назначила специальную комиссию в составе 15 юристов и дипломатов для разработки вопросов о нарушениях вооруженными силами Германии законов и обычаев войны. На основе фактического материала, представленного Англией, Францией, Бельгией, Сербией и другими государствами, комиссия составила доклад, в котором постановила: «Вопреки точным нормам, бесспорным обычаям и явным требованиям гуманности Германия и ее сообщники систематически творили злодеяния»
Казалось бы преступники получат по заслугам. В Версальском договоре в главе «санкции» была предусмотрена уголовная ответственность кайзера Вильгельма и его ближайших сподвижников за преступления войны 19141918 гг. Содержал текст в том числе и требование выдачи лиц, которых союзники считали военными преступниками. Но все это осталось декларацией: ни один из виновников злодеяний, совершенных немцами в войне 19141918 гг., не понес заслуженного наказания. Кайзер Вильгельм II так и не был экстрадирован из Нидерландов, куда он сбежал в ноябре 1918 года. Вплоть до смерти в 1941 году против него не было выдвинуто никаких официальных обвинений, хотя Версальским договором и предусматривалось создание специального международного суда. Лишь к середине 1921 года сформировали нечто похожее на международный трибунал. Однако с мая 1921 года в Лейпциге дела рассматривал германский Верховный суд. За полгода заседаний, более похожих на фарс, он рассмотрел всего девять дел из 45, причем физически перед судом предстали ни много ни мало 12 человек. Среди них не было ни одного высшего чиновника или военачальника; ни одного смертного приговора суд не вынес [2].
Именно твердая и принципиальная позиция Сталина по окончании Второй мировой войны привела к тому, что хоть часть преступников была осуждена и наказана, несмотря на попытки Запада и в этот раз поступить «как тогда». Нюрнбергский и Токийский процессы явились первыми в истории актами международного трибунала над поджигателями и преступниками войны. Они осудили чудовищные преступления, совершенные гитлеровской Германией и Японией во Второй мировой войне. Преступники были приговорены к смертной казни и повешены и в Нюрнберге, и в Токио.
Читать документы этого времени крайне полезно и сегодня, когда либеральные фальсификаторы истории пытаются доказать, что Советскому Союзу следовало сдаться на милость гитлеровских оккупантов. Факты упрямая вещь: милости ждать не приходилось. Приговор международного военного трибунала в Нюрнберге установил: «Из представленных доказательств явствует, что во всяком случае на Востоке массовые убийства к зверства совершались не только в целях преодоления сопротивления германским оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении избавиться от всего местного «населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами».
Практически сразу после окончания мировой войны бывшие союзники СССР взяли курс на конфронтацию и подготовку нового военного столкновения. Еще не успел прозвучать приговор Нюрнбергского трибунала, как Запад стал отмывать от крови и обелять нацистских преступников. В авторитетном американском журнале появилась статья его редактора Финча, утверждавшего, что гитлеровцев осудили за развязывание агрессивной войны неправомерно. Ответом ему стало выступление представителя СССР в ООН. В речи, произнесенной 18 сентября 1947 года, глава советской делегации А. Я. Вышинский по поручению Советского правительства заявил: «СССР считает неотложным делом принятие Организацией Объединенных Наций мер против ведущейся сейчас в некоторых странах, и главным образом в США, пропаганды новой войны».
Крайне актуально прозвучит сегодня и другой фрагмент выступления академика А. Я. Вышинского (чья фигура оболгана едва ли не меньше самого вождя), где он говорит о соотношении норм международного права и государственного законодательства. Сегодня, как известно, одна из статей нашей Конституции говорит о приоритете первого над вторым. А вот как расставляло приоритеты сталинское руководство: «Нельзя согласиться с тем, что международное право является якобы основой национального права. Можно, наоборот, утверждать, что национальное право является источником и основой политики и методов урегулирования внешних отношений того или иного государства с другими членами так называемого международного общения. Внешняя политика для всякого государства является продолжением внутренней политики, но только другими средствами. Внешняя политика неизменно отражает те цели и задачи, к которым стремится данное государство в соответствии со своими конституционными принципами, то есть в соответствии с тем, какие цели и задачи ставит данное государство перед собой в своей внутренней политике, руководящее начало которой соответствует его конституции. Позиция данного государства во внешнеполитических отношениях с другими государствами не может не определяться принципами его внутренней политики, его внутриполитическими целями и стремлениями» [3].